Стихоосётр. Анна Харланова

и я не могу уснуть.

      Я слышу, как море дышит.

      И чувствую: берег дышит.

      А я лежу на песке, песок – я сама, моя суть.

      Большое животное-море подходит ко мне все ближе,

      Я чувствую влажный нос

      И слышу соленый запах,

      И брызги с его спины летят на мое лицо.

      Животное-море мне

      Приносит любовь на лапах:

      Песчинками, галькой, стеклом —

      Россыпью леденцов.

      Мне страшно открыть глаза,

      Мне страшно себя увидеть:

      Безмерная глубина, раскрывшийся горизонт…

      Когда по-людски нельзя, придется тогда по-рыбьи

      Решиться, нырнуть и плыть, и может, тогда повезет.

      А море шумит-шумит…

      Аморе.

      Осенним дымом пахнет так тоскливо…

      Осенним дымом пахнет так тоскливо:

      Сгорают сны.

      И терн созрел – такая, знаешь, слива,

      Кислей которой только вкус вины.

      Он падает с куста в полынь сухую…

      Дожди лишь завтра обещают, а пока

      Я вспоминаю лето, и тоскую,

      И низкие считаю облака.

      Спускаюсь в тень кустов, иду оврагом.

      Не вижу горизонта, вижу – путь.

      На дне из-под земли сочится влага,

      Не оступиться бы – перешагнуть

      И выбраться наверх, под шепот сосен,

      Туда, где красный цвет на бузине

      Сигналит мне: уже настала осень.

      И Бог вздохнет и вспомнит обо мне.

      А поезд тянет мерный стук колес…

      А поезд тянет мерный стук колес

      На мост, за мост, за горизонт закатный —

      И сотни судеб, мчащихся куда-то,

      Мелькающих за окнами берез…

      Затем поля, поля, пылят комбайны,

      Овес и рожь, над ними – облака.

      Попутчики, возникшие случайно,

      Расскажут тайны тайн наверняка.

      И истина откроется, и водка,

      И огурцы, и что-нибудь еще.

      И, может быть, нетвердая походка

      К табличке «Посторонним воспрещен…»,

      А может, обойдется все беседой —

      Для всех приятной, без обид, без драк;

      Довольные поездкою соседи

      На полки лягут – поезд как-никак.

      И будет их покачивать дремотно,

      Один из них, конечно, захрапит,

      Кому-нибудь наутро на работу,

      И будет он несвеж, помят, небрит.

      А поезд отутюживает рельсы,

      И все равно – закат или восход,

      И все равно, где едем: полем, лесом…

      Тук-тук…

      Чух-чух…

      Ведь все пройдет.

      Пройдет.

      И если мне по пятам идти…

      И если мне по пятам идти

      И спотыкаться, дыша в затылок —

      Изыди, выйди, сойди с пути,

      Со звонкой тропки пустых бутылок.

      Не обернешься – зачем тебе,

      Вперед смотрящий, вперед идущий,

      Загородивший собой весь свет

      И не пускающий день грядущий…

      Попусту время – попутал бес,

      Ворон в ветвях повторяет: «Дура!»

      Дышит прохлада с пустых небес,

      Мертвые