Russia true-crime history: самые громкие преступления от Киевской Руси до СССР. Юлия Валерьевна Санникова

военной операции Ярослав обложил город непомерной данью.

      Святополк находился в чрезвычайно невыгодном положении. С малым количеством людей и с почти полным отсутствием союзников. Болеслав был обижен и пальцем бы не пошевелил для русского князя. Можно было нанять печенегов, но дело было долгим и хлопотным.

      В 1019 году братья вновь сошлись, на этот раз на реке Альте, недалеко от того места, где, по заверениям Нестора, убили Бориса. После жестокой битвы, Святополк потерпел поражение и спасся бегством. Летопись сообщает, что окаянного убийцу постигла Божья кара в виде странной болезни: ему все время мерещилась погоня. Но скорее всего Святополк был серьезно ранен и лежал в бреду, пока верные слуги везли его в безопасное место. По дороге князь скончался.

      Ярослав утвердился в Киеве и принялся отгонять от великокняжеского стола оставшихся претендентов. Удивительно, но такие еще оставались.

      В «Повести временных лет» история Бориса и Глеба приведена в сжатом виде. Скупо и без особенных подробностей. Гораздо более красочна сцена убийства и предшествующих ему плачей и песнопений в житийном «Сказании о Борисе и Глебе», написанном в Киево-Печерском монастыре, альма-матер многих книжников на Руси, не ранее 1054 и не позднее 1072 года, т.е. как минимум спустя 39 лет после убийства. Остался ли к тому времени хоть один свидетель произошедшего? Вряд ли.

      В литературном отношении «Сказание» построено на антитезе, контрасте, который символизирует, как можно догадаться, противоборство сил добра и зла, Господа и Сатаны. Святополк, заказчик убийства, написан исключительно темными красками. Подлые убийцы, подосланные к Борису, совещаются ночью, в них нет не капли жалости, они с холодным сердцем добивают жертву. Борис и Глеб – полная противоположность Святополка. Они плачут, стенают, покоряются жестокой судьбе, произносят попутно наставительные речи (для потомков) и умирают с именем Бога на устах. Как и положено настоящим святым. «Не знаю поэтому, какую похвалу воздать вам и недоумеваю, и не могу решить, что сказать?» – растерянно сообщает автор «Сказания», и так уже, кажется, написал столько искренних восторженных похвал братьям, что больше некуда.

      Текст «Сказания о Борисе и Глебе» повторяет фабулу «Повести временных лет», а потому можно заключить, что в основе их лежит один источник.

      «Тенденциозным историческим романом» назвал «Сказание…» историк Александр Степанович Хорошев. Реальные события прошлого переплетаются в этом литературном произведении с вымыслом воображения агиографа. «Сказание…» безусловно написано по заказу и задача историка – определить момент, когда факт насильственной смерти двух братьев приобрел особое значение и стал служить скрепой для расползающегося по швам удельного древнерусского общества.

      Канонизацию Бориса и Глеба и написание агиографического жития-сказания относят к 1072 году, к правлению Изяслава Ярославича. Любопытный факт: именами мучеников в княжеской семье не был назван ни