Аномалия Дорадо. Фарид Джасим

никогда этого не выясним, если не увидим все своими глазами, не обследуем пострадавших и не изучим записи бортовых компьютеров «Альтаира», – возразил Леванов. – Для этого мы здесь, именно по этой причине с нами физик и психолог.

      Он указал на ученых. Гадот ответила ровно:

      – Я не могу подвергать жизнь экипажа такому риску.

      – Вы понятия не имеете, капитан, о каком риске идет речь. В любом случае на нас будут бронескафандры. Я беру ответственность на себя.

      Женщина сжала тонкие губы и проговорила:

      – Дождемся данных разведки.

      С этим она резко развернулась и направилась к свободной ячейке. Клим посмотрел ей вслед, и ему показалось, что волосы ее взлетели, словно черные крылья ворона.

      Клим перевел взгляд на полковника: тот стоял с полуприкрытыми глазами и что-то шептал. Посмотрел на Соиру – та пожала плечами. Прошло минут пять, прежде чем офицер открыл глаза – в них промелькнула растерянность – и проговорил:

      – Контакт с разведзондами потерян…

      – Как это? – Клим вскинул брови.

      Леванов не ответил, обернулся к капитану. Та поднялась из ячейки и бросила на него взволнованный взгляд.

      – Я говорила: посадка рискованна, – сказала она, подходя ближе.

      – Она права, садиться опасно, – шепнул психологу Клим.

      – И что? – та скептически скривила губы. – Нам что, теперь лететь обратно?

      – Вот последнее сообщение от зондов перед потерей контакта, – объявил Леванов и зачитал: – «Патогенные микроорганизмы, как и вредные химические соединения, отсутствуют; радиационный фон в норме; инородных биологических объектов нет».

      – Однако на связь они больше не выходят.

      – Именно поэтому посадка необходима, – заключил полковник, – иначе мы никогда ничего не узнаем. Сажайте капсулу, капитан!

      7

      Форпост «Ксифия» представлял собой огороженную силовым барьером территорию в несколько десятков квадратных километров. Большую ее часть занимал космодром с прилегающими к нему ангарами для боевых капсул и разведывательных зондов. Отдельной группкой теснились лаборатории, а также склады с аккумуляторами и топливом. Имелись даже два здания для пехотных казарм и множество иных, помельче, назначение которых Клим представлял себе смутно. За пределами ограды виднелись площади, подготовленные к жилой застройке. Планета в целом выглядела вполне по-земному, ландшафтом и растительностью напоминая восточно-европейские равнины, разве что в небе сияло не ласковое желтое солнце, а огромный бело-голубой шар – настолько яркий, что даже после терраформирования и установки геофильтров прогулка днем без темных очков могла стоить ортодоксу зрения. Потому и фауна населяла эту планету слегка модифицированная – насколько позволяли моральные каноны Земли, четко обозначенные Советом по гуманизму и нравственности.

      «Орион» опустился на графеновое поле неподалеку от одноэтажного здания командного центра и диспетчерской; оно смотрело фасадом на космодром. На его крыше трепетал государственный