Квартира номер 24. Иван Миронов

разве поцелуй не предполагался изначально?

      – Будешь занудствовать – и под ручку не позволю повести, – парировала Лана.

      – М-да, если ты права, то ты права. Тогда больше не обижаюсь.

      – Вот и чудненько! Какие идеи?

      Денис взъерошил волосы и прикусил губу. В клуб приглашать девушку он не хотел, а в ресторан – тем более. Ни денег, ни подходящей одежды для второго варианта он не имел. Оставался только третий.

      – Может, в кино? А потом в какую-нибудь кафешку заскочим.

      – Ай как банально, – укоряющее произнёс голос в трубке, и тут же задорно продолжил, – но мне нравится.

      Денис мысленно выдохнул.

      – Ну так что, когда, во сколько и где? – спросил он.

      – Когда? – задумчиво проговорила Лана. – Может, в субботу?

      «Два дня ждать», – огорчённо подумал Денис, но решил не показывать этого:

      – Отлично, давай в субботу. Где?

      – Давай на «Вернадского» в центре зала часиков в девять. Тут поблизости есть и кинотеатр, и кафе.

      Денис снова встал с кресла и подошёл к тумбочке, где лежали письма от Анкудинова. Взял в руку верхний конверт: 03.09.2011 г., время – 20.54.

      – Чёрт, я забыл, у меня же ещё дела в субботу! – он почувствовал, что это прозвучало, как отговорка, и, мысленно посчитав время, поспешил добавить. – Давай лучше часов в одиннадцать.

      – М-м-м, ночной сеанс? Шалунишка! Хорошо.

      – Вот и отлично. Сейчас только твой номер сохраню.

      Они попрощались, и Лана отключилась.

      Денис посмотрел на адрес, написанный на конверте. К одиннадцати он точно успевал отвезти письмо, переодеться и приехать к месту встречи. А если заранее переодеться, что было разумней, то времени у него оказывалось гораздо больше. Вернув с помощью пульта дар речи герою Стивена Сигала, Денис уселся в кресло. На его губах играла лёгкая улыбка, о которой он не подозревал.

      7

      Филимонов Андрей 1976 года рождения жил на первом этаже древней трёхэтажки, готовящейся под снос. Почти все его соседи по подъезду съехали, осталась только старушка на третьем этаже с противоположной стороны. Если Филимонов станет кричать, его никто не услышит. Кроме Виктора.

      Филимонов отличался страстной любовью к футболу и пиву. Виктор не раз наблюдал в бинокль за тем, как друг убитого Кондратенко напивался в одиночестве, вскакивая при каждом голевом моменте и проливая на себя пиво, а после матча засыпал там же, на кресле. Поэтому Погодин с уверенностью мог сказать, в какой именно момент ему необходимо нагрянуть – в начале второго тайма. К этому времени Филимонов будет уже достаточно пьян, чтобы неадекватно реагировать на опасность, но всё же не настолько, чтобы не понять, что его убивают.

      Никто ни разу не составил этому пьянчуге компанию. В отличие от своего подельника Кондратенко Филимонов предпочитал напиваться в одиночестве. Виктор иногда замечал, что чувствует жалость к Филимонову. Вся жизнь бывшего «зэка» крутилась в границах убогого мирка: работа на стройке, пиво и футбол. В свои тридцать восемь лет Филимонов не имел ничего. Пустое место. Такое же пустое, каким сейчас был Погодин.