Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

передвигалась она теперь не на цыпочках, а этаким кокетливым топотком, внимания на неё не обратили.

      Весь отдел толпился у стола отпускницы Любочки. На Любочке была достойная зависти розовая кофточка, тонко оттенявшая ровный морской загар. Но то, что лежало на столе, вызывало в женщинах чувство исступления, переходящее в истому.

      Это нельзя было назвать свитером, это нельзя было назвать кофточкой – светло-коричневое, цвета тёплого вечернего песка, окутанное нежнейшим золотистым пухом, оно доверчиво льнуло к робким женским пальцам, оно было почти живое.

      Да что говорить – сама Любочка смотрела на принадлежащую ей вещь точно так же, как и остальные.

      – Если бы не на два размера больше! – в отчаянии повторяла она.

      – Воротник хомутиком, – зачарованно шепнули у её левого плеча. – И сколько?

      Любочка назвала цену и предъявила этикетку.

      – Хомутиком… – безнадежно отозвался тот же голос у её правого плеча.

      – Ну-ка, покараульте кто-нибудь у входа, – решилась Лира Федотовна, сбрасывая жакет. И, не сводя алчного взора с кофточки, пояснила: – Мой размер!

      – А если Валерий Михайлович выйдет? – ахнула новенькая.

      – Если закрылся – до самого звонка не выйдет, – успокоила Лира Федотовна, уже протягивая руку к кофточке, и вдруг приглушённо взвыла: – Да что ж вы на ноги-то наступаете?

      – Покараульте, покараульте!.. – лихорадочно бормотала железяка, пробираясь по ногам вперёд.

      Оттеснив соперницу, она со стуком взгромоздилась на стол и одним неуловимым движением – только ноги мелькнули! – напялила вещь.

      Зрелище вышло кошмарное – что и говорить! Многоголосый женский визг напомнил вопль органа. Все бросились кто куда, и только Любочка – за железякой.

      Коридор огласился хлопаньем дверей, ровным цокотом и криками, мужскими и женскими.

      – Фир-рма! Буэнавентур-ра! – вопил голосом главного, пробегая по коридору в развевающейся кофточке, свихнувшийся киберразведчик. – Втирательство очков из семнадцати букв, четвертая – «о»!

      Он звонко продробил по всем этажам учреждения, расплёскивая избыток бог знает где набранной информации. Обессилевшая Любочка отстала на третьем. В воздухе ещё таял победный вопль: «Мелочь, а как сделана!» – когда она села на ступеньки и разрыдалась.

      Прибежавший на голос главного Подручный увидел бегущий по коридору макет автоматического захвата и растопырил руки, перекрывая ему дорогу. Но железяка, лихо поддёрнув полы, с молодецким криком «А кто к нам пришёл!» перепрыгнула через Виталия Валентиновича.

      Он потерял её на втором этаже, где она попросту выскочила в окно и, согласно показаниям прохожих, пробежала по карнизу вдоль всего здания, подметая королевским мохером штукатурку.

* * *

      Ахломов, услышав вопли, ворвался в редсектор, не слушая объяснений, перекричал сотрудниц и, рассадив всех по рабочим местам, с треском закрылся в кабинете.

      На подоконнике стояла железяка в грязной шерстяной