Мертвый кролик, живой кролик. Елена Михалкова

на такой случай, – улыбнулся Леня. – Если со мной станет разговаривать кто-то вроде вас. Чтобы я не проговорился. Или чтобы бабушка с папой меня не разжалобили.

      – А предположения у тебя есть? Ты ведь прекрасно понимаешь, что он может оказаться в опасности. К тому же у него нет с собой ни денег, ни теплых вещей.

      Леня вскинул на сыщика серые глаза.

      – Я уже об этом думал. Знаю только, что у Егора был план, он долго готовился. Если у Егора есть план, значит, о нем можно не беспокоиться.

      – В любом плане что-то может пойти не так, – мягко сказал Сергей. – Слушай, я понимаю: Егор умный парень. Но вдруг в его расчетах была ошибка? Давай подумаем вместе, где он мог спрятаться…

      Но все его уговоры ни к чему не привели.

      Сергей переключился на школьные конфликты, на возможное употребление наркотиков. Леня пожал плечами:

      – Нет, ничего такого. Я бы знал. И насчет игромании тоже ерунда. Егор ни во что подобное не впутывался.

      Вид у него был самый чистосердечный. Сергей ему, пожалуй, верил – в том, что касалось злоупотребления веществами. Но в чем-то парень врал, это он чувствовал нюхом сыщика. «Отец врет, сын врет… Интересно послушать бабушку».

      – Можно взглянуть, как вы живете с Егором? – спросил Сергей.

      – Да, пожалуйста.

      Эта комната была самой живой, но и в ней чувствовался странный, едва уловимый дух сиротства. Вещи убраны по местам – Сергей догадался, что отец вымуштровал обоих сыновей. Егор наверняка разводит бардак, этот парень просто не способен поддерживать порядок, то ли дело его брат…

      – Я правильно понял: Егор сбежал из-за постоянных ссор с отцом? – спросил Сергей.

      И по едва заметной паузе перед ответом понял, что сейчас ему солгут.

      – Да, – кивнул Леня, слишком простодушно глядя сыщику в глаза. – Я так и сказал…

      «Чуть-чуть перегнул ты с искренностью, парень».

      Бабкин прошел по комнате, сел на стул, огляделся. Письменный стол один на двоих, с двумя рабочими местами. Шторы того цвета, который называют даже не серым, а сереньким. Все немаркое, неяркое. Только обои вокруг кровати пестрят рисунками, небрежно приклеенными кусочками скотча.

      Сергей подошел поближе, чтобы рассмотреть их.

      – Ух, как здорово!

      – Спасибо, – вежливо отозвался Леня.

      Бабкин мгновенно почувствовал, что парень напрягся. Поэтому он задержался, внимательно разглядывая рисунки.

      Здесь были сложносоставные роботы, драконы, гигантские пиявки с метровыми зубами в багровой пасти, – вся та дребедень, которой мальчишки испещряют десятки страниц в школьных тетрадях. Но встречались и семейные зарисовки. На них Бабкин и сосредоточился.

      Американские горки: в вагончике несутся с обрыва Егор и Леня, разинув рты от ужаса, между ними их мать – короткие волосы поднялись дыбом.

      Пикник на берегу реки, из которой высовывает голову лох-несское чудовище. Егор колотит мяч о дерево, Леня рыбачит, женщина расставляет тарелки по клетчатой скатерти.

      Они втроем на велосипедах едут среди цветущих полей, ни одного