Михаил Гущин. Предотвратить смуту. Сергей Баранников

от полученных ран. Они уже немного затянулись, но каждое движение отзывалось слабостью.

      Несколько раз я падал на землю, поднимался и бежал дальше. На листве оставались следы крови, и если преследователи не идиоты, то легко могут выследить меня по оставленным зацепкам, но мне, к счастью, попались не опытные охотники, а обычные головорезы, которым с трудом удавалось использовать данную им способность мыслить. Надеюсь, моему противнику повезло меньше, и его прихлопнули. Хотя… такие обычно оказываются живучими. Тем более, со своим атрибутом скорохода он может быть уже на полпути к Оренбургу.

      Тучи снова затянули небо, и мои преследователи быстро отстали. Еще час я чередовал короткие перебежки с ходьбой, стараясь перевести дыхание и восстановить силы, но, ни охранников с копей, ни культистов больше не встретил.

      Раны ныли и жутко чесались – видимо, дар уже вовсю работал над заживлением. Только сейчас, когда опасность отступила, усталость обрушилась на меня сокрушительной волной. Сказывалась и тяжелая работа на копях, плохое питание, ночные пробежки по заросшим лесом горам, свою лепту вносили наговоры этого мерзкого шептуна и раны, оставленные кинжалом.

      Сил хватил ровно для того, чтобы добраться до большого дерева и развалиться возле него. Я прислонился к столбу спиной и закрыл глаза. Не знаю что будет дальше, но мне просто необходимо хоть немного отдохнуть. Я понял, что сил подняться и найти более безопасное место у меня уже не будет.

      Сон. Он обрушился на меня подобно морской волне, которая накатывает на берег и обволакивает прохладой. Я снова видел свою прошлую жизнь. Не знаю каким из воплощений оно было, но я называл его первым, потому как никаких других не помнил. В этом сне я был еще мальчишкой и мастерил свою первую копию летающего корабля. Конкретно сейчас я смотрел на последствия запуска опытной модели внутри квартиры и понимал, что мне влетит. Обгоревший стол говорил о том, что в соплах оказалось достаточно энергии, чтобы сжечь столешницу практически дотла, вот только взлететь эта конструкция к счастью или к сожалению не смогла. А я ведь и забыл, что увлекался инженерией! И где только это хранится в моем подсознании?

      – Не получается? – голос отца заставил меня обернуться. Я понимал, что он заметил столешницу, но не спешил отчитывать меня. Какое-то чувство подсказывало, что я вижу это воспоминание не просто так, что-то в нем есть такое, что я должен запомнить.

      – Нет, – ответил я, покачав головой. – Что я только не делал, старался изо всех сил, но все идет не так, как должно.

      – А ты не сдавайся, продолжай идти к своей цели. Думаешь, все должно получиться само собой? Не бывает ошибок, бывают уроки. Запомни эти слова!

      Видение исчезло, а я провалился в сон. Даже в этом состоянии я чувствовал как тело горит изнутри, а дар не в силах справиться с жаром. Время от времени я приходил в себя и видел как постепенно светлеет над головой.

      Не знаю сколько времени продлилось это состояние беспамятства. Я скорее