Не от мира сего. Владимир Мишинский

голос. Рядом никого не было, лишь несколько худых котов сидели немного в стороне, наблюдая за процессом, с надеждой получить что-нибудь от улова.

      Поплавок снова дёрнулся, и Воку вновь поглотила рыбалка. Он замер в ожидании глубокого заныривания поплавка.

      – Ты что, глухой? – тот же голос заставил крупные мурашки пробежать по телу и моментально повернуть голову. Теперь, вместо котов там сидело четверо худощавых, обросших щетиной, растрёпанных захухрей, непонятно откуда то взявшихся. Один из них, видимо спрашивавший, уставился на Воку.

      – Нет, – растерянно ответил ему Вока.

      – Что, нет? – проговорил писклявым и наглым голосом другой захухря.

      – Нет – значит не глухой, – теперь уже спокойно и уверенно сказал Вока.

      – Как мы заговорили, – ответил наглый пискля.

      – Будя, Пень, успокойся уже, – послышался третий голос, ровный и какой то бесцветный. И обращаясь к Воке продолжил:

      – Так на что ловишь?

      – На червя. А вам то что?

      – Может мы тоже рыбачить пришли, – снова влез писклявый.

      – Тоже мне, рыбаки без удочек, – съязвил Вока.

      – Есть у нас удочка, – опять пропищал Пень.

      – Где же она? Чего-то я не вижу.

      – Ты не только глухой. Ты ещё к тому же и слепой. Она же у тебя в руках, – продолжал пищать Пень.

      – Затухни, Пень,– настойчивее потребовал третий голос. – Не обращай внимание. Он у нас безобычный (устар – не знающий обычаев, житейских правил, приличий.) Пень он и есть Пень. А как звать молодого рыболова?

      Вока подозрительно глянул на спросившего, однако представился:

      – Вока.

      – Вот это другое дело. Я – Штырь. Писклявый, как ты уже понял – Пень, сиплый – Хапуга. А молчуна Ломтём звать. Не против, мы рядом посидим?

      – Сидите, мне то что, – не стал возражать Вока. Штырь присел рядом. Вока вытащил из воды удочку. Рыбы не было, червячка тоже. Вока достал последнего и насадил на крючок.

      – А что Вока, ты не из Желудёвки ли будешь? – спросил Штырь.

      – Вроде да, – не очень уверенно ответил Вока.

      – Почему "вроде"?

      – А вы, с какой такой целью интересуетесь? – в ответ задал вопрос Вока.

      – Да так, просто спросил – ответил Штырь и достал из кармана курительную трубку с чашей в виде черепа.

      Увидев её, у Воки округлились глаза. Он слышал о таких. Деревенские друзья Воки рассказывали, что делают такие из листьев каменного дерева растущего далеко за Беломорьем в стране вечного льда и лютого холода, в стране, где никто и ни что не может существовать. Ничего, кроме каменного дерева. И теней. Оно растет среди льдов, и притягивает к себе жуткие тени. Огромное, величественное и прекрасное своей каменной красотой. Белый, местами переходящий в разные оттенки красного мраморный ствол мощным каркасом удерживает на себе множество веток желто-бурого либо сине-черного оттенка. Многие тысячи лет оно растёт, а в пору полного затмения в високосный год, длящуюся