Проклятый оборотень. История одной потерянной души. Ирина Ивочкина

приду в себя и вернусь домой. Я же не буду ночевать в этом сарае.

      – Знаю я, чей ты сын, сразу поняла, как увидела. Сходи-ка в лес, принеси воды, там, где ты вышел из портала, есть ручей, ведра в сенях, за дверью тулуп, тебе впору будет, ступай. Да внучку мою позови, пусть есть идет.

      – Я? За водой? Да я… принц! Я не пойду никуда. – Я скрестил руки на груди и надменно на нее уставился.

      – Не пойдешь, значит? – она обернулась, прищурилась, и по спине прошел холод.

      – Не-а. – Настырно, раздувая ноздри, я выпятил челюсть.

      – А если я превращу тебя прямо сейчас с жабу и суп из тебя сварю? – она свела брови и сделала резкий выпад в мою сторону, указав на меня деревянной длинной ложкой, которой помешивала варево. – Все равно никуда не пойдешь? – она сверкнула старческими глазами и облизнула губы.

      Я подхватился и рванул к двери.

      – А вас как зовут, бабушка? – я вдруг опомнился, что не пристало сыну короля вести себя как парню некультурному.

      – А я бабка Марфа, так и зови. Или просто бабушка, мне будет мило. – Ведьма улыбнулась и вернулась к своему занятию, напевая себе под нос.

      – Хорошо, бабушка так бабушка.

      Выйдя из дома и схватив стянутые жгутом деревянные ведра, побрел обратно к порталу. Ничего со мной не случится, если я разок принесу воды да проветрюсь немного.

      Я вышел на поляну, кажется, заблудился. Понял, что наворачиваю круги. Был тут не раз, видел уже и это корявое дерево с размашистой кроной, и саму поляну, а вот к ручью так и не пришел, что-то будто водило, не пускало выйти из круга. Я выдохнул и повернулся к дереву.

      На самой опушке лежала девчонка лет пятнадцати, закинув ноги к небу, оголив их. Хорошо лежала ко мне головой. На ней было цветастое простое платье с длинными рукавами. Руки раскинуты в стороны ладонями вверх. Я смутился. Длинные белые ножки с тонкими лодыжками – она болтала ими в воздухе и что-то напевала, растопыривая пальчики. Ее волосы разметались по густой траве яркими огненными всполохами, завораживающе ползая меж травинок, когда она качала головой из стороны в сторону.

      Я приблизился и наклонился над ней. Наши взгляды встретились, и она замолчала, удивленно моргая своими большими зелеными глазами, обрамленными красными ресницами с выгоревшими кончиками.

      – Привет. – Я переложил ведра в одну руку и протянул ей другую. Она привстала на локтях и, всколыхнув пламя своих волос, обернулась ко мне, спрятала ноги под длинной юбкой, села, подмяв их под себя.

      – Привет, – она дунула на спадающую челку и подняла свои глаза. Зеленые, яркие и обжигающие, пронизывающие до самых глубин.

      – Ты как тут оказалась? И чего валяешься? – руку я так и не убрал в ожидании, что она примет ее. Девушка опустила ресницы и отвернулась.

      – Просто валяюсь, на солнышке греюсь, по небу хожу. – Она усмехнулась и снова на меня посмотрела своими озорными глазищами. – А ты что тут забыл? Чего слоняешься без дела? Потерялся?

      Я кивнул и все же опустил ладонь,