Наблюдая за Большой медведицей. Сергей Николаевич Зинченко

Эскимос. – Покровский, ты – лентяй! Лекции мои прогуливал. Да и учить ничего не хотел. Вот и результат… Теперь ты – в армии! – он радостно потер руки.

      – Да, лекции иногда пропускал, но учил. Вы же на крайней пересдаче меня выгнали из аудитории, потому что я нечаянно непонятную закорючку в названии горной породы «горнблендит» написал! – не отступал Дарьян.

      – Мы оба знаем, Дарьян, что эту, как ты выразился, закорючку, в этом слове ты написал неслучайно, – возразил Эскимос.

      – А доказательства-то есть у вас? У меня почерк, в целом, такой…в закорючках, – пробурчал Дарьян.

      – В любом случае, это признак твоей лени! – ответил преподаватель, – впрочем, у меня есть предложение, рядовой Покровский, как продлить твою жизнь в университете.

      Дарьян достал банкноты из бумажника, приготовился отсчитать нужную сумму.

      – Не понял?.. – протянул Эскимос.

      – Речь ведь о деньгах пойдет? – спросил пока еще студент.

      – На мороженку себе оставь, на эскимо, – вздохнул Эскимос и продолжил, – у меня есть предложение …

      Спустя время…

      Вечером того же дня Милош Аскольдович перезвонил Оленьке Петроградской и сообщил, что «засланец» дал добро на участие в походе. Имя его – Дарьян Покровский.

      На следующий день…

      Дарьян Покровский стоял у деканата, разглядывая списки на отчисление. По коридору несся Эдкевич, в руках он держал камеру. Следовал в, так называемую, фотолабораторию. Засмотревшись на девушку из профкома, Эдкевич влепился в Дарьяна. Тот выронил хот-дог сосиской вниз, кетчуп запачкал дорогие замшевые туфли. И это стало последней каплей в душевных терзаниях Покровского. «Воодушевлённый» предполагаемым отчислением и погибшими от нападения дешевого кетчупа туфлями, парень не пожалел красноречивых эпитетов, завершив гневный монолог фразой: «Конь педальный!».

      Девушка, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, не растерялась и сделала снимок дорожно-транспортного происшествия возле деканата геологического факультета. Кстати, чуть позже в одной из газет появится статейка с этим фото под заголовком: «Стипендии в России настолько маленькие, что студенты вынуждены бороться за еду».

      – Извини! Засмотрелся! – сказал Эдквич, поднял булочку и сосиску, вернул в руки Дарьяну, – вот, возвращаю.

      Дарьян в недоумении посмотрел на приятеля.

      – Ой, прости! – Эдкевич выбросил хот-дог в урну.

      – А туфли? – недовольно спросил Дарьян.

      – Туфли тоже выбросить? – пошутил Эдкевич. Дарьян приподнял бровь.

      – Извини, я почищу! – смутился Эдкевич.

      – Замшу, от кетчупа и горчицы? – усмехнулся Покровский, – знаешь, сколько они стоят?

      – Я подкоплю и куплю, – расстроился Экдевич.

      – Ладно, забудь. Моим родителям наплевать, куда я деньги трачу. Хочешь извиниться – дам денег, сходишь в магазин и купишь мне точно такие же, – предложил Дарьян. Эдкевич согласно кивнул, а затем обратил