.

но был разбит. Захватить монастырь им тоже сразу не удалось, поляки встретили сильное сопротивление. Но они осадили монастырь, отрезали его от мира, осаждённым было очень тяжело, особенно зимой, не хватало топлива, еды. Начались повальные болезни., люди умирали в мучениях.

      Тогда Царь Василий обратился за помощью к шведскому королю Карлу IX, который был крайне заинтересован, чтобы русские приняли его помощь. Шуйский послал своего племянника князя Михаила Скопина-Шуйского в Новгород на переговоры о военной помощи и сборе войск. Князь Михаил был молодым, красивым, очень умным, в деле ратном искусным, храбрым, вместе с тем осторожным; да ещё ловким в обхождении с иностранцами. Его все любили, и кто знал его, отзывались о нем как нельзя лучше. И вот с отрядом из 150 всадников Скопин-Шуйский отправился из Москвы на север, искусно лавируя между отрядами интервентов.

      А в это время уже половина России была за второго Дмитрия. В Тушине, Марина прожила более года, отец от неё уехал в январе 1609 года, поссорившись с ней. Судя по её письмам к отцу и королю Сигизмунду, ей там жилось очень нелегко, она просила защитить её от Дмитрия, потому что он, по её словам, не оказывал ей ни любви, ни уважения. Дядя Марины предлагал ей вернуться, но она надменно отвечала в письме: «Кому Бог единожды дает величие, тот уже никогда не лишается своего блеска, подобно солнцу, всегда лучезарному, хотя и затмеваемому на час облаками». Известно, что Марина в Тушине беседовала с русскими послами и принимала иноземных послов, не отличавшегося ни умом, ни образованием.

      В 1608 году тушинцами был захвачен Филарет, митрополит Ростовский и доставлен в лагерь.

      Целых шестнадцать месяцев длилась осада Троице-Сергиева монастыря. Ксения Годунова была в это время в этом монастыре, и опять пришлось ей страдать, она пережила все ужасы осады. В марте 1609 года писала своей тетке, что она «в своих бедах чуть жива, совсем больна вместе с другими старицами, и вперед ни одна из них себе жизни не чает, с часу на час ожидают смерти, потому что у них в осаде шатость и измена великая». Было ей тогда двадцать семь лет.

      Но тут в игру вмешался Сигизмунд III, с тридцатитысячным войском он вторгся в Россию и в сентябре 1609 года дошёл до Смоленска. Польский король еле разобрался со смутой в Польше и решил отвлечь поляков от неурядиц в своей стране завоеванием русских земель. Он послал представителей в Смоленск, чтобы они рассказали, что, вот он, Сигизмунд, сам идет с большим войском не для того, чтоб проливать кровь русскую, но чтоб оборонять русских людей, и будет стараться более всего о сохранении православной русской веры.

      Потому люди должны встретить его с хлебом и с солью и тем положить всему делу доброе начало, в противном же случае войско королевское не пощадит никого. Но не тут-то было, словам его никто не поверил, жители крепости Смоленск и не думали сдаваться полякам. Двадцать месяцев длилась осада Смоленска. Сигизмунд даже призвал всех поляков, которые находились в войсках у Дмитрия в Тушине, чтобы они перешли в его армию и сражались за польские