Дары инопланетных Богов. Лариса Кольцова

Что-то понял, что-то нет…

      – Он стал подобием всепоглощающего чрева!

      – Он их не убивал. Они погибали в боевых схватках с его воинством. Ему доставляли лишь часть их останков. Гелия доверяла Обаи. Он сумел расположить её к себе. Уверял, что в детстве носил её на руках, когда она жила на островах Архипелага. Да ведь так и было. Он любит детей, в отличие от тебя. Он же умолял Инэлию отдать девочку ему, чтобы стать её воспитателем и охранителем. Инэлии на тот момент было всё равно, а ты того не пожелал. Мало того, так придумал какую-то бредятину, что владыка островов подвергал её и мать Инэлию каким-то экспериментам, из-за чего они обе и лишились части своего здоровья. Вот зачем ты такое плёл? Ты уклонился в ложь настолько, что уже и сам не отличаешь, когда ты говоришь правду, а когда лжешь! Потому и Гелия считала тебя больным фантастом. Не верила тебе никогда. Она и поделилась с твоим врагом вашими с ней планами, явив ему образ юного землянина. Она не знала ничего. Инэлия по затмению своей души не могла ни о чём поведать ей связно… – Хор Арх внезапно умолк, а Хагор ничего не спросил. Глаза его были мутны, их затянуло плёнкой, как у птицы.

      – Да ты пьян? – поразился Хор Арх, зная о его позорной слабости. Но Хагор тряхнул головой, и глаза его вновь просияли синевой.

      – Отключился я. Так это. Силы всё чаще покидают меня, и я порой засыпаю на ходу от слабости. Ветхий я телом своим. А настойка – это так, баловство, ничего уже не меняющее для меня. Договаривай уж.

      – И преждевременные грёзы твоей внучки едва не стали причиной гибели того, кого ты ждал, – закончил Хор Арх. Внезапная сонливость Хагора заразила и его. Хотелось лишь одного, чтобы Хагор поскорее исчез с глаз долой.

      – Весь этот план придумала бедняжка Гелия. Она так боялась повторения своей судьбы для дочери, что стала просить меня: «Отец, улови его образ и всели в сердце моей дочери, чтобы она уже не смогла вступить своей ищущей душой в западню, обольстившись пустой красотой. Я и подумал, может так и лучше? А видишь, что вышло. Я утратил её, мою Гелию. Как я страдаю без неё! – Хагор опять с лёгкостью заплакал. Обильные слёзы залили его тёмное и старое лицо, вызвав нескрываемую жалость в его маленьком собеседнике.

      – Надо же и тебе дать толику утешения. Пауку не удалось окончательно и навсегда ускользнуть от настигающего его возмездия, как он о том мечтал, – сказал он Хагору.

      – В чём же видишь ты возмездие, коли он владыка целой страны, он блаженствует, а мы тут с с тобой пресмыкаемся, всё одно что твои пещерные твари…

      – Возмездие это его страх, его вселенское одиночество. В чём его блаженство?

      – В том, что никто не препятствует ему в его своеволии. Он не чувствует никакой боли!

      – Он её чувствует. Он способен к страданию, как и все здешние люди.

      – Зато ему всё равно, что от него отвернулись его же сородичи, – возражал Хагор, размахивая руками, ставшими зелёными от снадобья. – Зелёный стал, как ты, – заметил он. – Трава-то из меня не полезет от твоих снадобий? Да,