Кукла советника. Елена Литвиненко

с крыльев, порхала бабочка. Снова рука в кулаке, и не успела я разочарованно ойкнуть, как на мужской ладони заискрилась льдистая лилия. Волшебник подул на нее, а потом осторожно воткнул мне за ухо, пощекотав шею.

      – Вот так, – улыбнулся мужчина. – Тебе идет.

      – Спасибо, – прошептала я, боясь прикоснуться к цветку.

      Мужчина поднялся, отряхнул полы плаща, снова наклонился, подставив щеку. Догадавшись, я ткнулась губами в гладковыбритую кожу.

      Маг улыбнулся, порывшись в карманах, сунул мне серебряную монету.

      – Еще увидимся, Ли-и-ра, – протянул он мое имя и зашагал обратно в сторону конюшен.

      Глядя ему вслед, я запоздало присела в неуклюжем книксене.

      Глава 2

      Кухня встретила меня отвратительным запахом мокрого птичьего пера, чадом над сковородами с прогорклым жиром, звоном посуды и громкими выкриками Магды-поварихи, отдававшей приказы не хуже казарменного сержанта.

      – Ты! – размахивала она деревянной ложкой. – Живее меси тесто, пока я тебя в нем не утопила!

      – Ты! – гулко впечаталась ложка в лоб поваренка. – Не зевай! Сбежит молоко – выпорю!

      – Мина, лизарийская твоя задница! Когда ты домоешь эти брыговы противни?!

      – Я заканчиваю, госпожа, – залебезила мать. Увидела меня. – Сейчас Лира дотрет…

      – Лира сейчас будет перепелок ощипывать, – уперла руки в бока Магда. – Да поживее дрова складывай, дочь ехидны! Тебя только за Корисом посылать!

      Я почтительно закивала и, пригибая левое ухо к плечу, прошлепала к длинному, вдоль всей стены в шестьдесят локтей, очагу.

      – Что ты ползешь, как каракатица! – понеслось мне вдогонку. – Птицу нужно ощипать, пока не остыла!

      Заталкивая крученые сучья под закопченный котел с булькающей похлебкой, я осторожно пощупала висок. Цветка ожидаемо не было – иллюзия развеялась, стоило магу уйти. Я вспомнила, как ласковые руки оттирали грязь с моего лица, и тихо улыбнулась. Нежные прикосновения, от которых я совсем отвыкла за два года, были лучшим подарком на День Поворота.

      – Ах ты, вредитель! Троллев выродок! – заорала Магда.

      Покосившись через плечо, я увидела как повариха, схватив визжавшего мальчишку за клок волос на затылке, елозит его физиономией по грязному столу. Сбежавшее молоко воздушной корочкой пенилось на внешних боках ведерной кастрюли.

      Ка-ззел!

      Не ему же отмывать, вот и не уследил. Ненавижу! Так ему и надо, порадовалась я, когда Магда за ухо передала его стражнику.

      – Выпори как следует! Чтоб неделю сидеть не мог!

      Покачивая телесами, Магда повернулась кругом, выискивая, кому бы еще навешать плюх. Зыркнула на меня, но я уже сидела в углу и ощипывала дичь, сбрасывая перо в дырявый таз.

      Рябчики, перепела, фазаны, вальдшнепы, горлицы, гуси, утки, куры были свалены одной кучей высотой мне почти до груди. Я даже пересчитывать не стала, все равно умею только до дюжины, а тут их раз в десять больше – все для высокого стола. Господин Виро́, главный повар княжеской кухни, терпеть не мог грязь в своей вотчине, и потому всю птицу