Марьюшка. Георгий Полевой

не петь тебе стихов,

      Коль чувство, будто знал тебя всегда,

      Не признаёт границ и берегов?!

      … Не признаёт границ и берегов…

      О Марья, Марья…

      Как же хочется пить! Последние силы утекают из членов моих. Это яд – определённо. Кто-то знал, чем нас, Кощей, можно подпоить, и сделал это. Жизнь теплится только в моём могучем разуме, который, ворочаясь в сполохах воспоминаний, пытается понять, что же это могло быть.

      – Ну, что же, всё у тебя путем, – серьёзно глядя на меня своими оловянными глазами, проговорил Смаграл. – Берёшься буквально за всё и дело делаешь, и результаты есть. Я не особо уже в них чего понимаю, но раз говоришь, что есть, – значит, есть. Только вот не пойму, чего ты этого ущербного Сивояра так полюбил. Пусть людишки крошат друг друга, как хотят. Больше накрошат – больше нам сырья попадёт. За Велилюбом – и Перун, и Велес – вся эта отъевшаяся братия, тебе с ними не тягаться.

      – Перуна я почитаю и против него никогда не пойду. Но и Перуну противовес нужен. Отсутствие противовеса – путь в болото. А уж то, что Перун сквозь пальцы на Велилюбову алчность смотрит, – это совсем никуда не годится. Велилюба укоротить надо, чтоб знал, что на его силу другая сила найдётся. И она у нас есть. Перун велик, а мы быстры. У нас боевая магия, которой нет у Перуна.

      – Не тем ты занят. Ладно, хочешь повоевать – ввяжись в драку у Красных Скал.

      – Воевать я как раз не особо хочу. Исход битвы решается до её начала – всегда лучше своевременно оружие продемонстрировать и обойтись без кровопролития. Красные Скалы? Житозар собрался укусить Сивояра? Велилюбова дружба голову вскружила?

      – Не знаю, чего уж там кому вскружило. Отправь туда Смилгуна – он дело знает, пусть повоюет, имя себе сделает, да и трофеями прибарахлится.

      – Но, Великий! Смилгун – приказчик. Умеет бумажки переписывать, да души считать.

      – Вот пусть побольше душ с собой и возьмет. Посчитает – всё по науке – сколько ему на такую операцию надо – и возьмёт.

      – Да он же и в ратном деле не силён, и наших разработок не знает. И вникать в них не пытается.

      – Расти парню пора! «Не знает – не знает»! – возвысил голос Смаграл. – Ты себя вспомни в его годы!

      – Помню – и что? Я в его годы уже с Манрадагом технологию магнификации разработал, трактат «О метаморфозах энергии» с ним же написал, многомерный учет душ для Даждемира наладил. Не намного Смилгун меня и младше.

      – Ну, видимо, ты… молодец! – разведя руки, раздражённо заключил Смаграл. – Короче, отправь туда Смилгуна, дай ему этого дружка его, как его? Вакасия. Пусть проявят себя. Да научи их как следует, что там делать надо! А то проще простого вспоминать, какой ты там герой был, когда тобой руководили такие исполины, как Даждемир с Манрадагом! А вот ты попробуй сам так отруководи, чтоб поднялась смена рядом с тобой!

      … Смена… смена…

      Смилгун… Смилгун – смена? Не-ет, Смилгун – собаке пятая нога, а не смена. Истинная смена моя – это Марья. Это та, в кого я вкладываю и буду вкладывать всю свою душу годы подряд.

      Марья…

      Когда любовь к Марье стала стержнем и смыслом моей жизни,