Остров. Роман Черкашин

многое слышал, но так ни разу и не видел.

      Марсель завёл катер в бухту и выловил поплавок якорного троса. Взял трос, крепившийся к катеру, и связал их концы якорным узлом. Он еще после первого посещения острова оставил якорь на дне. Так ему было удобнее соблюдать дистанцию для швартовки судна. На вопрос Кристофа о приливах и отливах, Марсель отмахнулся и важно объяснил: глубина большая, а амплитуда этих природных явлений у них на Маскареновых островах минимальна, и потому не стоит из-за них волноваться. После этого скинул с носа судна ещё один нейлоновый трос, прыгнул на остров сам и закрепил катер на полуштык к ближайшей пальме. Он вдруг переполнился гордостью за то, что знает что-то больше других, умеет то, чего не умеют другие. Марсель почувствовал себя важным и значимым и это ему неожиданно понравилось. Словно хозяин острова, он предложил Кристофу присоединиться к нему: прыгать или сразу на сушу, или в воду. Здесь глубоко, камней нет, только у берега резкий обрыв, как в бассейне, но зато потом мягкий выход из воды по песочку.

      Марсель любил тишину острова, но сидеть на берегу, просеивать песок между пальцев и при этом разговаривать, он полюбил не меньше. Кристоф оказался более открытым, чем он сам. Постепенно, слушая его болтовню о жизни, о семье, планах и мечтах, Марсель и сам стал открываться ему.

      Он рассказал Кристофу о матери и сестре, что остались на континенте, о том, что отца почти никогда не бывает дома и он, Марсель, предоставлен самому себе. Ему редко бывает скучно, он всегда находит себе занятия, но порою всё-таки бывает тоскливо по тем прошлым временам, когда жили вместе всей семьёй. Кристоф, у которого ситуация была полностью противоположная, заявил, что хотел бы так пожить хотя бы день, а за неделю такой жизни – отдал бы все свои сбережения.

      Однажды Кристоф попробовал включить радио, но оно, как и мобильные телефоны, здесь не работало. И если сбой в работе мобильных можно было объяснить отсутствием вышек, или их удалённостью, то почему не работало радио объяснить так и не смогли.

      Для Кристофа это был вызов, и в другой раз он захватил с собой проигрыватель и колонки. Однако через несколько часов, ребята выключили музыку. Здесь, на острове, она была точно не к месту. Музыка не давала друзьям радости и веселья, она только вносила дискомфорт в умиротворенное состояние души. Марсель предположил, что здесь, возможно, хорошо было бы слушать классику, но для скрипок и виолончелей его музыкальный вкус ещё не созрел. Кристоф, смеясь, его поддержал.

      Позже решили исследовать береговую линию острова. Кроме клочка песчаного пляжа она мало чем отличалась от береговой линии Реюньона, – обрывистая и каменистая. С противоположного края острова берег был высокий и скалистый, и причалить было практически невозможно. Как и взобраться на остров. Но теперь они с уверенностью могли сказать, что ширина острова около километра, а длина немногим больше.

      Так постепенно, их приятельские отношения переросли в дружбу. Когда Марсель был уверен, что Кристоф