Остров. Роман Черкашин

ты там копал, и с тобой ничего не случилось, не пропал? – с восторженным взглядом, но недоумевающее спросил Марсель.

      – Копать-то копал. – И Поль одним глотком опрокинул в себя вино, что осталось в стакане. – Но до ночи там никогда не задерживался. И не то что боялся! а не по себе как-то становилось. Неспокойно: на душе муторно, в воздухе влажность какая-то появляется, даже тело всё влажное делается. Словно в океан обмакнули. И потом, знаешь, как негры говорят? «Ночь – время тёмных богов». А там это ощущается.

      Во внутреннем дворике Поля было жарко. Солнце палило нещадно, и даже широкий тент над деревянным столиком, за которым они сидели, мало помогал от обжигающих лучей. Но Марсель не замечал этого, он дрожал от нетерпения, что же старик расскажет дальше, и от таинственности и восторга. Поль прервал рассказ и снова наполнил высокий стакан вином, а паренька пробил озноб. Ему вдруг стало прохладно оттого, что ярко представилось: скоро пойдёт домой, а дома-то и нет! Всё погружено во тьму, ничего нет, и только старик и он, Марсель, остались на этом свете, в этом ярком пятачке палящего солнца. А может, когда он выйдет, и старик исчезнет?! Или он сам?!

      Поль отпил вино, затянулся и, выпуская в небо круги табачного дыма, продолжил:

      – С того времени про остров как бы забыли. Вроде и нет его. Поэтому и немногие искатели богатства кинулись искать там сокровища Ла Бюза. Была, правда, парочка в разное время, но то ли там пропали, то ли океан съел, а может, подались куда-то счастье искать, кто знает? Был, говорят, один нормандец, так он точно там был. Обосновался, раз в несколько дней к семье приезжал, жаловался, что копать трудно, по ночам, особенно под утро, звуки разные слышит. Рассказывал, что спит на деревьях, а как-то раз видел людей-рыб.

      – Это как это? – с замиранием сердца поинтересовался Марсель.

      Но к его разочарованию Поль только пожал плечами.

      – Кто знает… Он-то, может, и говорил, как они выглядят, но до нас, точнее до деда моего, описание не дошло. – Он улыбнулся, показав набор вставных зубов, и внимательно посмотрел на разочарованного мальчишку. – Или спьяну ему примерещилось. Пить он любил без меры, а меру знать во всём надо: и в вине, и в любви.

      С этими словами старик осушил половину своего сосуда, а Марсель предположил:

      – А с чего взяли, что он исчез? А вдруг нашёл клад? Выкопал и уехал.

      Поль покачал головой:

      – Мог, конечно. Только куда ему отсюда податься на лодке? На Бурбоне, тогда Реюньон так назывался, мог бы и на корабле место купить. Хотя кто знает, всё могло быть. Но, так или иначе, про этот остров решили забыть. И забыли. Пока англичашки не пожаловали. К тому времени остров наш уже Реюньоном назывался. Реюньон де Патриот. Так они ему старое название возвратили – Бурбон. И сахарный тростник решили здесь выращивать. Негры-то уже были, так они ещё кучу привезли, для работы на плантациях.

      Поль остановил рассказ для принятия очередной