Во власти любви. Эмилия Вон

за своих солдат, капитанов, каждого члена Каморры. Быть вождем. Никого не волнует, если ты терял близкого, потому что каждый хоть раз в жизни кого-то терял.

      Мы привыкли к смертям, нас с детства учили быть и палачами, и судьями, но нас не научили, как самим справляться с потерей любимых.

      Раньше я с нетерпением возвращался домой каждый вечер. Я еще на улице мог точно сказать, что приготовили на ужин: запах еды разносился по дому, украдкой выбираясь и во двор.

      Маринэ встречала меня нежными поцелуями и теплыми объятиями. Затем за столом в кругу семьи мы обсуждали все произошедшее за день. А после ужина нас ждали посиделки у камина, даже если на улице было тепло. Звонкие голоса и смех стирали всю темноту уходящего дня, наполняли комнату добротой и уютом. А ночью в спальне я любил свою Маринэ, в очередной раз благодаря ее за тот мир, который она мне подарила.

      Сегодня дом встретил меня гробовой тишиной. Я прошел в гостиную. Камин не горел, и я уже и не помню, когда его зажигали в последний раз. Столовая пустовала, как и вычищенная до блеска кухня. Все стояло на своих местах, будто к утвари никто не притрагивался, что было вполне ожидаемо.

      Я снял мокрый пиджак и, закинув его на плечо, поднялся на второй этаж в комнату, где все еще висели мои вещи. Но я не спал там вот уже месяц.

      Ночи проходили либо в «Императоре», либо в кабинете. Я доводил себя до изнеможения, работая большую часть времени с бутылкой в руках. Хотелось отключиться часа на два, а потом на свежую голову вернуться к своим обязанностям, стараясь казаться достойным Капо.

      Вот и сейчас я хотел лишь сменить рубашку и спуститься в кабинет. Но уже у приоткрытой двери заметил приглушенный свет от прикроватной лампы.

      Я вошел в спальню и замер. Адриана и Люцио, прижавшись друг к другу, спали на кровати. В руках сын держал рамку с фотографией Маринэ, Адриана обнимала его, уткнувшись лицом в кудрявые волосы.

      Я упал в любимое кресло жены. От увиденного сердце сжалось: еще вчера дети были счастливы, а сегодня убиты горем.

      Из-за своей мести я перестал приходить домой вовремя, из-за собственного горя забыл о детях. Алкоголь и жажда возмездия вытеснили любые мысли, даже, казалось бы, такие очевидные: не я один потерял Маринэ. Только сейчас, увидев их вместе, я понял, как им плохо и как они друг за друга держались.

      Адриана и Люцио потеряли мать. А теперь как будто учились жить и без отца.

      Остаток ночи я провел в кресле, в той же мокрой рубашке. Глядя на детей, я понял, что моя боль сильна, но их ноша тяжелее. Поэтому пообещал жене, что отныне они никогда не будут одни, что свет в нашем доме будет гореть.

      5

      Алессио

      Наступила глубокая ночь. Все вокруг погрузилось во мрак, лишь луна ярко освещала темное небо.

      Я лежал на мокром асфальте и смотрел на взлетающий вертолет, с которого меня буквально выбросили на каком-то заброшенном аэродроме в Нью-Йорке. Через минуту он скрылся в ночи, и теперь я мог рассмотреть звезды.

      Хотя