В тоске по идеалу. Избранные пародии. Олег Cоколов

его растением.

      («И слово, как огонь на языке…»)

      Есть шанс распутать каверзный лубок

      моих стихов и логику плетений

      сюжетных линий. Да поможет Бог

      принять плоды его чудных растений.

      Меня Господь выращивал в горшке,

      как деревце, и научил без спешки

      саму себя с огнем на языке

      перед людьми палить до головешки.

      Падшая и брошенная

      (Ирина Цхай)

      Я – капля, падшая с небес…

      В себе тот свет хранить пытаюсь,

      Но пылью праха покрываюсь,

      Превознося свой малый вес.

      Я – фраза, брошенная вниз:

      Чтобы познать себя, пространство

      Слагает человекостансы,

      Повелевая: «Проявись!»

      Я – капля, падшая с небес…

      Но вот чего, – не вспоминаю.

      Росы? Грозы в начале мая?

      Иль птичка капнула на лес?

      Потом решу. Во мне горит,

      тот свет. Я – фраза с того света.

      О чем она – не важно это.

      Пространство мною говорит!

      Слагая «человекостансы»,

      Уже не выступить «на бис».

      Редактор крикнул: «… Отвались!»,

      Снижая публикаций шансы…

      Теперь в больнице стих шепча,

      Лежу на койке целый день я,

      Ведь стала суть произведенья

      Последней каплей для врача.

      Читалово

      (Сергей Кубрин)

      Мы подошли из-за угла,

      Но март не струсил.

      Утыр – сидеть, вперёд – алга,

      Весна и мусор.

      Салам алейкум, бох не бог,

      Накажет сдуру.

      Я, к сожалению, не смог

      В литературу.

      (автор по профессии – следователь)

      Гремит Владимирский централ.

      Братва не трусит.

      Творец и сыщик, два пера.

      Весна и мусор.

      Аллах не выдаст, зуб даю,

      Банкую сдуру.

      Базар рифмую, в дело шью

      Литературу.

      К стихам из уголовных дел

      Читатель чуток.

      Прочтет и… будто отсидел

      15 суток.

      Мелиоратор

      (Ричард Павлов)

      Они мне говорят, но словно не со мной

      Идет их давний спор, болезненный и хмурый.

      Хотел бы я пойти за каждою фигурой,

      Чтоб рассмотреть приют усталости больной,

      Где вспыхивает вдруг алмазная игра

      И брызжет радостью, как дикая комета,

      Игривая строка – о, водомет сонета,

      Ты дивно увлажнил и дни, и вечера!

      («Поэтам прошлого»)

      Парнас давно не тот и хосписной тоской

      Сквозят