Лихо. Медь и мёд. Яна Лехчина

ты ещё принесла от неё?

      Будто уже знал, чего ждать.

      Уршула достала из-за пояса узорное перо сипухи.

      – Моя госпожа считает, – произнесла она тоном, похожим на извиняющийся, – что ты приложил руку к созданию чудовища.

      Она выпустила перо. Закачавшись в воздухе, оно мягко опустилось на пол и вспыхнуло золотыми искрами.

      Когда чары развеялись, Юрген разглядел на полу знак – витиеватые буквы, вписанные в круг из согнутой, переломанной в одном месте стрелы. Это он тоже видел в книге про Драга Ложу – послание, которое другие чародеи отправили Нимхе, главе пятого, ныне уничтоженного двора.

      – Что это? – зашипел Якоб ему на ухо. – Что это значит?

      Конец, предположил Юрген.

      Он поднял глаза на Хранко, белого как молоко.

      – Это объявление войны, Якоб, – произнёс Юрген одними губами. – Всем нам.

      – Моя госпожа вызывает тебя на суд Драга Ложи, – сказала Уршула, – когда другие чародеи согласятся явиться в Тержвице и на время снять чары, удерживающие тебя в лесу.

      Йовар смотрел на знак не моргая. От линий, прожжённых в полу, отлетали частицы, похожие на хлопья золотой золы.

      – Вызывает меня одного?

      Уршула склонила голову.

      – С твоими ближайшими учениками.

      Йовар вперил в неё тяжёлый взгляд.

      – Скажи Кажимере, что я не имею никакого отношения к этому чудовищу. Мои ученики – тем более.

      – Это будут решать в Тержвице, господин, – произнесла Ляйда серьёзно. – Нечего беспокоиться, если на тебе нет вины.

      Йовар резко поднялся, и чародейки отступили на пару шагов.

      – Скажи ей, – потребовал он у Уршулы, – что я не позволю поступить с моими учениками так, как поступили с учениками Нимхе.

      – Господин…

      – Я, – прогрохотал Йовар, – не создавал никакое чудовище, и мой двор никогда не повторит судьбу двора Нимхе. Уяснили?! – Он сжал кулаки. – А теперь убирайтесь!

      Трапезную тряхнуло так, будто весь терем подпрыгнул. Окна распахнулись. Снаружи поднялся ветер – он завыл и зарычал, как невидимый зверь.

      – Вон, – уронил Йовар с ненавистью.

      Дважды ему повторять не пришлось. Чародейки обернулись – и вылетели птицами из дома.

      Йовар взмахнул рукой, и скамья, на которой он сидел, с оглушительным треском ударилась об стену. Со столов полетели горшочки с сухоцветом. Дверь раскрылась так, что едва не слетела с петель.

      – Хватит! – крикнул Юрген. – Йовар, перестань!

      Воздух в трапезной закружился – вместе с ветками сухоцвета, пылью, черепками горшочков, частицами чар госпожи Кажимеры. Юрген прыгнул к Йовару и, кое-как изловчившись, ухватил того за плечи.

      – Успокойся, – потребовал он.

      Йовар посмотрел на него пустым взглядом.

      Дзин-нь. Хр-рясть. Разбитые горшочки повалились на пол.

      Йовар вполсилы оттолкнул от себя Юргена и покачал головой.

      – Ты просто не понимаешь, – проговорил он неживым голосом, – что сейчас начнётся.

      Глава IV. Недобрые люди

      Вчера