Джейн. Леди-служанка. Айлин Лин

обучали будущих слуг, но рангом повыше, нежели горничные и поварихи. Например, гувернантки и экономки. Там же я "научилась" музицировать, изучила (не углубленно) экономику, счёт, литературу, историю, географию и основы живописи. И теперь могу стать наставницей какому-нибудь юному наследнику аристократического титула или дочери вельможи. И подойду в дуэньи девушке на выданье.

      И всё перечисленное выше я умела делать просто прекрасно – досталось в "наследство" от прошлой хозяйки тела, ну а играть на пианино я могла и так. И вполне даже неплохо. Себя не похвалишь, как говорится.

      В общем, вопросов по этикету у мадам Бернар ко мне возникнуть не должно. Потерпеть чьи-то приказы, ради того, чтобы сесть на корабль и отчалить от этого недружелюбного берега – да легко! К тому же мне ещё и неплохо заплатят. Золотой один у меня есть, но я его тратить ой как не хочу, это моя монетка наудачу и на чёрный день.

      В два дня один серебряный. Это очень хорошие деньги. А за месяц у меня их будет пятнадцать. Это порядка пятнадцати тысяч рублей. Тут цены на продукты, натуральные, не напичканные всякой химией, очень приемлемые и эта зарплата позволит мне не только вкусно поесть, но и мягко поспать. Так что выбор очевиден. Правда, у меня иного варианта и нет.

      Энни требовательно приподняла красиво изогнутую бровь и я восхитилась её ухоженности: девушка явно себя любила. Я рядом с ней серый гадкий утёнок. Джейн и без того невероятно худая, буквально плоская дощечка, так и на лицо невзрачная, спасали глаза – большие и выразительные, яркого синего цвета. За такие можно и душу продать. Ясные, бездонные и очень честные. И черты лица правильные, аристократические, но за общей неухоженностью это достоинство, увы, терялось. А мне самой следить за внешностью своего нового тела просто было некогда: то я переживала за попадание в другой мир, то несколько месяцев провела в монастыре, а там о таких вещах вообще не думаешь, то вот в бегах. Тут бы выжить, а не перед зеркалом вертеться.

      Вздохнула и мастерски сделала реверанс. Не слишком подобострастно, но с необходимой в эдаких случаях толикой уважения к возможному работодателю.

      – Ого! – опешила Эн, – это ты где такому научилась?!

      – В пансионе для девочек в Шелтоне при тамошней церкви, – солгала я и глазом не моргнув.

      – О-о, – губы служанки округлились, – так ты образованная? Такое может очень понравится мадам, я читаю крайне медленно, она злится и пуще прежнего раздражается, – покачала головой новая знакомая. – Ладно, чего уж тебя учить, коли ты лучше меня многие вещи из этикета ведаешь, только время зря потратим. Давай хотя бы приведём в порядок твои волосы и смоем эти ужасные брови! Просто кошмарные, такие густые и чёрные, они у тебя прям как настоящие, и как ты умудрилась их нарисовать столь правдоподобно? – и снова нескончаемый поток словоохотливой девушки забил весь мой эфир.

      Смыть мою маскировку вышло далеко не сразу, пришлось взять на кухне плошку масла и тряпицей, смоченной в жирной субстанции, оттереть свои соболиные бровки, кои я нарисовала