Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце. Вероника Лесневская

а потом каким-то образом, словно фокусник, достает из-под поварского кителя книгу формата А4.

      – Как ты… – ахаю и бережно поглаживаю потрепанную обложку. Пролистываю рецепты, нахожу свои пометки на полях. Тяну уголки губ вверх, заново учусь улыбаться, тем более, повод есть.

      – Перестраховался, пока вы в кабинете были. И еще скачал все с нашего компьютера, а жесткий диск почистил, – протягивает мне флешку. – Мало ли.

      – Тебе влетит от хозяина за эту диверсию, – неодобрительно качаю головой, но «добычу» забираю.

      – Я служу одному, – салютует мне двумя пальцами. – Жду вашего звонка и дальнейших инструкций, – развернувшись, направляется в кафе, не позволив мне возразить.

      На автопилоте возвращаюсь в скромную бабушкину квартирку на окраине города. От Жени я съехала в тот же день, как нашла в его телефоне доказательства измены. Сразу же после того, как он сам подтвердил, что это не чья-то глупая шутка и не ошибка. Не словами, нет. Лгал и отпирался мой благоверный до последнего. Но взгляд, мимика, рваные движения – все его поведение вопило о том, что он предал меня. Растоптал наши клятвы.

      После долгого разговора Женя все-таки сдался. Виновато, едва заметно кивнул. И бросил фразу, которая врезалась мне в душу:

      – Это ничего не значит. Ты же умная, сознательная женщина, Вера, и не уйдешь от меня из-за небольшого проступка… Ведь так?

      Оказалось, не так. В тот же вечер я собрала чемоданы и уехала, хлопнув дверью.

      Потом… Начался ад…

      Попытки Жени извиниться сменились угрозами. А в ответ на заявление на развод мне пришел вызов в суд. Жизнь разделилась на «до» и «после».

      И сейчас я варюсь в этом «после» и не знаю, как выбраться живой и невредимой.

      Переступаю порог пустой, холодной бабушкиной квартиры. Я вернулась сюда несколько месяцев назад, но толком не разобрала вещи. Не могла принять новую реальность. Словно уехала в командировку на повышение квалификации и сняла номер в отеле. Временно. И, казалось бы, мне вот-вот возвращаться домой… А больше некуда…

      Ставлю коробки в прихожей – и, сбросив обувь и куртку, сразу иду в душ.

      Становлюсь под хлесткие струи воды прямо в одежде. Хочу смыть с себя этот день. И все, что было «до». Забыть, отпустить, похоронить.

      Но пока не могу. В груди гудит дрель, пробивая новые дыры и превращая меня в решето.

      Замерзаю. Переключаю кран на теплую воду. И стою так еще некоторое время, уткнувшись лбом в стеклянную стенку.

      Дышу машинально. Живу по инерции. Труп, биоробот.

      Касаюсь пальцами щек. Смахиваю капли.

      Вода. Это просто вода.

      Сбрасываю с себя одежду, яростно натираю тело цветочным гелем. Сбиваю с полки разноцветные баночки со скрабами, молочком, кондиционером и прочими женскими штучками. Зачем все это? Для кого?

      Идеальная и никому не нужная. Уступила какой-то случайной студентке-уборщице.

      Встряхиваю себя мысленно.

      И поднимаю всю косметику. Сцепив зубы, провожу привычные процедуры.

      Для себя, черт возьми! Для себя!

      Стараюсь