Два венца. Стена отчаяния. Виктория Райт

недовольна его поведением. Как только эта девчонка смогла к нему пробраться?!

      – Это все ты виноват! – Божена раздраженно посмотрела на мужа. – Это твоя вседозволенность стала причиной этого!

      Рэн несмело попытался вмешаться:

      – Божена, как я могу искупить свою вину? Ричард ни в чем не виноват…

      – Не виноват?! – она возмущенно всплеснула руками. – Это так, значит, называется?!

      Ричард, смущенно поглядывая на Рэна, произнес:

      – Дорогая, давай не будем при Рэне выяснять кто прав, а кто виноват.

      Всевышний, Рэн впервые в жизни попал в неловкую ситуацию из-за женщины, которую и женщиной то пока не назовешь: ребенок ребенком с нестабильным потенциалом и таким же взбалмошным характером, как у всех необученных магов-стихийников. Он прикрыл глаза, понимая, насколько глупо выглядит со стороны: раздетый и отбирающий у девочки смартфон. Улес! Рэн сделал повторную попытку исправить сложившееся положение:

      – Божена, простите меня, пожалуйста, я сделаю все, что скажете, – он запнулся, осознавая, что ляпнул, и быстро исправился: – Почти все.

      Божена расстроено оглядела его с ног до головы и обратилась к мужу:

      – Вот почему наши оболтусы не такие вежливые, как Рэн? Как бы я хотела выдать замуж дочь за…

      – Нет! – Душа замерла, а потом рухнула вниз, словно дракон, вошедший в смертельное пике. Рэн поспешил сразу все объяснить, хотя и понимал, что это невежливо: – Простите, Божена, но жениться я еще не могу.

      Она искренне удивилась:

      – Почему?

      Жар залил щеки, а одеяло стало греть сильнее камина. Рэн, старательно отводя глаза, нехотя пояснил:

      – Я не вошел в возраст самостоятельности, поэтому жениться не могу, – и добавил про себя: «К счастью».

      Ричард удивленно переглянулся с женой.

      – То есть? Ты несовершеннолетний, что ли? – и на удивленный взгляд Рэна уточнил: – Тебе сколько лет? Ну возраст у тебя какой?

      – Возраст? У нас возраст измеряется в периодах. Мне двадцать четыре.

      – В периодах? А двадцать четыре – это много или мало? – Божена удивленно посмотрела на Рэна.

      Рэн растерялся:

      – Смотря с чем сравнивать. Мне еще год до самостоятельности, и за свои поступки я отвечаю лишь частично. В двадцать пять я стану самостоятельным, если Совет семьи утвердит это право. Но должно пройти еще время, чтобы мне дали право голоса, и я смог что-то решать. А до этого я могу только присутствовать на Советах.

      Говорить о том, что он Хранитель Жезла, и поэтому на него это правило, по идее, не распространяется, Рэн не собирался. Он сам еще никак не мог привыкнуть к тому, что он – Хранитель. И вспомнил об этом только сейчас.

      Божена ахнула:

      – Так ты несовершеннолетний! – она удивленно переглянулась с мужем. – Но почему так поздно? Какая же у вас в среднем продолжительность жизни?

      Теперь пришла очередь удивляться Рэну:

      – Поздно? Почему поздно? У нас в среднем доживают от трехсот периодов, но некоторые маги могут жить