Два венца. Стена отчаяния. Виктория Райт

высокий крепкий парень, по виду ровесник Льюка. Он улыбался, но его карие глаза смотрели так пристально, словно он хотел продиагностировать Рэна – настолько изучающим и подозрительным был его взгляд. Похоже, парень хотел проникнуть в мысли Рэна и явно подозревал во лжи. С одной стороны, Рэн его понимал: он бы и сам усомнился на его месте, ведь не так часто их посещали представители других миров, но с другой – такой взгляд ему не понравился. Рэн внутренне собрался, готовясь ко всему. Но все же он не ожидал, что парень усмехнется и протянет:

      – Да уж. Представляю, как обрадуется Ветта.

      Он оттолкнулся от подоконника, подошел к Рэну и протянул руку:

      – Милош. То, что ты Рэн, мне уже сказали, но хотелось бы послушать другое. Так откуда ты, говоришь?

      Хоть Рэн и заинтересовался причиной, по которой Ветта должна обрадоваться, но вопрос не задал, а крепко сжал руку Милоша и ответил просто, добавив лишь едва уловимую нотку иронии – совсем как дядя Стан:

      – С Тер-Риима.

      Рукопожатие вышло крепким и немного затянулось. Милош первым разжал руку и с улыбкой обронил:

      – Не хлюпик, однако. – И тут же посерьезнел, уже более жестко и холодно спросив: – А теперь скажи мне, Рэн, уже серьезно, откуда ты? По-польски ты разговариваешь чисто, Дэни сказал, что и читаешь хорошо.

      – Да не наш он, Милош, не наш! – Дэни сел за стол, наливая себе в стакан оранжевый напиток. – Это понятно по его вопросам и поведению.

      Рэн знал, что Дэни его проверял, но недолго, лишь в начале, а потом поверил ему так же, как и Ричард. Эти люди были на удивление открытыми и доверчивыми. Рэн не знал, все ли здесь такие, и поведение Милоша подкрепляло его сомнения. Так что счастье, что они с Лалом попали именно к этой семье.

      – Милош, ну зачем ты так? Мы же все уже обсудили, – Божена недовольно взглянула сначала на Милоша, потом на Дэни, а после мягко попросила: – Мальчики, не обижайте Рэна!

      В руках Божена держала белую большую супницу, но места на столе для нее не было – все было уставлено заполненными едой блюдами. Они так всегда едят или это из-за него такое обилие блюд?

      Милош в ответ подарил матери лукавую улыбку. Он отодвинул тарелку с чем-то похожим на салат и корзинку с выпечкой, освобождая место.

      – Да кто б его обижал, ма?!

      Он перехватил у матери супницу и поставил в центре. Божена ушла на кухню, видимо, за новым блюдом, и Милош снова стал колючим. Он, холодно разглядывая Рэна, произнес:

      – Во что сейчас только ни играют золотые мальчики мажоры, и мне бы очень не хотелось, чтобы в игру втягивали моих родных.

      Искра раздражения вспыхнула и тотчас погасла. Все же Милош имел право не доверять ему. Рэн сухо ответил:

      – Я ни во что не играю.

      – Точно? – Милош улыбался, но его взгляд оставался холодным и пристальным. – А чем докажешь? Может, ты просто поссорился с родителями, в отместку забрал брата и ценные вещи из папиной коллекции, а нам тут чешешь про какой-то Тер-Риим.

      Рэн с трудом удержался от резких слов. Чешешь?! Никому он ничего не чешет!