Четыре угла коварства. Лариса Соболева

В каждом супермаркете такие продаются.

      – Ты прав, прав. На нем пальчики я обнаружил совсем свеженькие, решил пробить по базе данных.

      – И? – заинтересовался Павел, наконец сев на постели. – Каков результат? Говори уж, раз разбудил. Отпечатки нашлись в базе данных, так?

      – Не совсем так. Видишь ли, мы нашли брелок от ключей…

      Огнев начал тянуть кота за хвост, что не понравилось Павлу, у него уже никакого терпения не хватало, он взял командный тон:

      – Кончай муру водить, Станислав Петрович. Ну-ка, четко, как в армии, отчитайся, что обнаружил.

      – А ты в армии служил?

      – Нет. Но командовать умею, вы все ошибаетесь на мой счет, прилепив штамп интеллигента, причем в нашем ведомстве произносят ругательной интонацией. Я ого-го как умею.

      Огнев заливисто рассмеялся, хотя ничего смешного Терехов не сказал, потом все же быстро, словно торопился не опоздать на поезд, выложил:

      – Мы нашли в спальне у кровати брелок от ключей в форме миниатюрного смартфона с надписью: «Не дури». Феликс признал свою собственность, удивился, мол, успел распрощаться с подарком жены, а тут вот он. Не понял, почему в спальне брелок потерял, куда, как утверждал, не заходил. Я не отдал ему брелок, сам понимаешь, на нем могли быть чужие отпечатки. Короче…

      – Только короче.

      – Ладно, без подробностей. На брелоке один отпечаток… остальные не целиком сохранены, но идентифицировать и их вполне возможно. Так вот один полностью совпадает с отпечатком на стакане. Отпечаток принадлежит Феликсу, в моей личной базе его отпечатки есть.

      – И что? – не отреагировал должным образом Павел. – Феликс бывал у Руслана, они поддерживали дружеские отношения.

      – А когда он был последний раз там?

      – Я спрашивал вчера. Неделю назад или восемь дней.

      – Отпечатки на брелоке не совсем четкие, им примерно… полагаю, дней десять-двенадцать. Поверхность идеальная, на подобной поверхности отпечатки неплохо сохраняются. А пальчики на стакане свежак, их возраст пару дней, не более. Даже если ошибаюсь, ну, три дня. Разницу чувствуешь?

      – А есть на стакане еще какие-нибудь пальцы? Не Феликса?

      – Нет, только его.

      Разумеется, Павел сложил два факта, вывод напросился сам собой:

      – Станислав Петрович, ты подозреваешь Феликса?

      – Подозревать – это твоя работа, а я излагаю факты и… честно скажу, не знаю, что думать по этому поводу. И не хочу думать в сторону Феликса. На груди женщины нашлось несколько волосков, сейчас они у Антона, он передаст Покровскому в судебно-медицинский центр, там проведут исследования, однако сравнивать не с чем. А пока предлагаю никому ни слова не говорить.

      – И Феликсу?

      – Не знаю. Решай сам, вы же друзья. Но чтобы провести экспертизу, потребуются волосы Феликса, как вы их добудете, тайком или напрямую, тоже тебе решать. Сразу скажу, они странновато лежали.

      – Что значит – странновато?

      – Они лежали небольшим клочком на груди, ниже впадины между ключицами.