Лошадь как Искусство. Часть 2. Алексей Берков

длиной конечностей и т. д. Останки гиппарионов легко обнаружить в болотах Флориды, районах Средиземноморья, пустынях Азии, горах Африки или даже за Полярным кругом. Впрочем, последнее не удивительно – к середине миоцена климат на некоторое время опять потеплел и стал более влажным, так что на северных берегах Антарктиды росли даже невысокие деревья. Правда до Антарктиды гиппарионы не добрались, но, похоже, были способны питаться невероятно разнообразным кормом: зерновые, осоковые, листья и хвоя деревьев, кора, пустынные колючки – короче почти все, что растет. В какое-то время это было настоящее животное-путешественник… И все же только примерно через миллион лет гиппарионы добрались до Европы.

      Вероятно, причиной этой задержки было существование влажных лесов к северу от Средиземного моря, в которых животные степей жить не хотели. Кроме того, проникновению гиппарионов мешала и местная фауна: слоны, жирафы и другие исконные африканские обитатели, также прекрасно жившие и в Евразии… пока леса не сменились саваннами. Ведь и в Африке гиппарионы долгое время обитали только на севере или в засушливых территориях вдоль восточного побережья. Тапиры и носороги, также принадлежавшие к гиппарионовой фауне, распространились там легко и в довольно больших количествах, но лошадей не было.

      Вполне возможно, что в скором времени произошла первая встреча прото-лошадей с прото-человеком. Впрочем, вряд ли это выглядело радужно и романтично. Предки человека в те времена не отличались ни гуманностью, ни интеллектом, а что касается гиппарионов, то зная характер абсолютного большинства современных диких лошадей: куланов, зебр, лошади Пржевальского, диких ослов, можно с уверенностью сказать, что они, мягко говоря, «не подарок». Дикие лошади злобные, независимые, и крайне трудно приручаемые. С другой стороны, в истории известны случаи единичного приручения и заездки зебр (правда с куланами и лошадьми Пржевальского этот номер не проходит), вроде приручения вымерших тарпанов. Трехпалость не мешала гиппарионам передвигаться своим любимым «джогом», и похоже, привычная нам однопалость, оказалась лишь еще одной стратегией, довольно случайно оказавшейся выигрышной… на некоторое время. Но у другого вида трехпалых лошадей.

      В то же самое время, пока гиппарионы успешно расселялись по Азии, Африке и Европе, в центре Северной Америки тоже началась серьезная засуха. Площадь степей стала интенсивно расширяться, леса высыхали, хищники становились все более голодными и быстрыми, и условия требовали все более узкой специализации гиппарионов. Те, кто не смог подстроиться под изменения, как всегда, вымирали. А те, кто смог, становились более приспособленными к сухим травам и твердой почве, более быстрыми и крупными. Это хорошо видно по останкам парагиппуса и меригиппуса, которые уже бывали в высоту более 1 метра, и явно являются переходными формами от лесных жителей к обитателям