Кровь не вода (сборник). Мария Метлицкая

попробовал возразить, кто-то предлагал «что-нибудь придумать, чтобы всем было хорошо». Но Эмма твердо сказала:

      – Туда перееду я. Все, точка. Дебаты закончены. Вы что, обалдели? Так хоть одна из нас устроит личную жизнь!

      Первым голос подал Семен, задумчиво сказав:

      – А ведь детка права.

      Все вздохнули и разошлись.

      Свадьбы как таковой не было – Эмма плюс жених, плюс друг жениха, плюс Элла – вчетвером пошли в ресторан.

      Увидев Эмминого жениха, Элла остолбенела – этот задохлик Шурик! После Самоварова, господи, даже нынешнего Самоварова! Жалкого и старого!

      Шурик был и вправду смешным – маленького, почти крошечного роста, длиннорукий, как обезьяна, отчаянно кривоногий, подросткового веса, с прядями редких темных волос, прилипших к полупрозрачному темени, с «ленинским» лбом, пучеглазый, носатый и – очень веселый.

      Он был похож и на гнома, и на диковинную птицу, и на старичка-лесовичка, и на сказочного волшебника (доброго или злого?). Но все же больше всего – на обезьяну. Правда, с очень умным лицом.

      Эмма тут же дала ему кличку – примат.

      Умный Шурик не обижался – в Эмму был страстно влюблен, а про себя все понимал.

      Он был и жалкий, и несуразный, и смешной. Но взгляды он точно притягивал – любопытные и удивленные, что ли?

      Было в нем что-то животное – внешность, ужимки. Все это было как-то… неприятно, но Элла гнала эти мысли, всегда помня фразу «лишь бы человек был хороший».

      Веселиться он начал с порога, развлекая сестер анекдотами – «свежачком», как он говорил.

      Балагурил он весь вечер, посмеиваясь и над невестой, и над «мероприятием», и над собой.

      Он был довольно остроумным, скорее очень остроумным, но… Утомлял.

      Ей-богу, здорово утомлял.

      Пил он много и часто, не пьянел, но вдруг отключился и уснул, откинув голову назад и широко открыв широкий губастый рот.

      Эмма резко встала со стула.

      – Я в туалет. Ты со мной? – коротко бросила она сестре.

      Смущенная Элла тут же поднялась и засеменила следом.

      У зеркала в туалете Эмма внимательно разглядывала себя. Потом долго и тщательно красила губы.

      Наконец Элла не выдержала и почти выкрикнула:

      – Боже мой, Эмка! Зачем тебе… все это нужно?

      Эмма усмехнулась, поправляя волосы, и ответила:

      – Замуж! Ты же первая говорила, что нужно замуж. Чтобы семья! Или я путаю?

      Элла молчала.

      – Так вот, – продолжила Эмма, – я иду замуж. А ты что, думаешь, у меня очередь под окном? Или я выбираю? Нет, дорогая! Мужиков, конечно, полно, – тут она снова вздохнула, – только вот… в загс никто не торопится. А этот готов. Да ты не волнуйся. Он же не всегда… балагурит. Он очень начитан, образован. Интеллектуал, каких мало. А после Самоварова, а? – который был серьезен только у зеркала. Да, кстати. Он из прекрасной семьи. Папаша адвокат и мамаша дохтур. Квартира огромная в центре,