Ночной карнавал. Елена Крюкова

Он уже надрался в стельку. Ну его. В спальне – известный тебе Сосиссон.

      – С твоей женой, что ли, спит? – хохотнул Март.

      Этьен беззлобно двинул ему кулаком в бок.

      – Знаю я твои шуточки. Эрика дрыхнет в кресле, под фикусом, без задних пяток. Она водила вокруг елки хороводы с Анной и Голубкой. Они все трое крякнули шампанского, наливки, коньяка и свалились. Кто где. А на чердаке почивает Лурд. Он прискакал ко мне на два дня из Пари. Добирался как придется. Ехал без билета в третьем классе. Возникла потасовка с контролерами. Еле вырвался. Потом цеплялся к кому попало. К задкам телег. К каретам. К авто. Стоял в тамбурах пригородных поездов. Денег у него нет ни монеты, как обычно. Я ему одолжил.

      – До чего ты добрый, Этьен. Надоели тебе они все, подозреваю, как.

      – И ты мне тоже надоел, чертов Март. Садись за стол! Я лезу в погреб. Не жалеешь ты мои старые кости.

      Пока Этьен копошился в погребе, вытаскивая наружу корзины с соленьями, салатницы с горами салатов, бутылки с мартини и коньяками трех сортов, Март пристально и жестко глядел на закутанную в шелковый халат Мадлен, и в его глазах она ясно читала оценку: дорогая штучка. Попробуй дернуть от меня куда-нибудь в сторону. Дешево не отделаешься. Я тебя везде достану.

      – Я тебя везде достану, – повторил он вслух. Мадлен выше подняла голову.

      – Ты думаешь, я не смогу от тебя убежать, если захочу?

      – Беги. А я погляжу, как ты будешь вязнуть в снегу. Под прицелом моего…

      Он рванул из-за пазухи смит-вессон и повертел им перед носом у Мадлен.

      – Такую игрушечку впервые видишь?…

      Мадлен щелкнула пальцем по черному железу.

      – Испугалась я тебя. Под платьем я ношу броню. Серебряную кольчугу. Меня пуля не берет.

      Он рассмеялся. Этьен вылез из погреба в очередной раз, отпыхиваясь, волоча за собой окорок.

      – Давайте выпьем за Рождество Господа нашего Бога Единосущего Иисуса Христа, Сына Божия!.. Эх, поднимем бокалы!.. Рано ты женился, Март, сейчас бы мы тебя за эту вот кралечку сосватали…

      – А мы и без свадьбы с ней. Да?…

      Он пошло подморгнул ей, дернув углом рта. Выпил. Капля коньяка скатилась у него по щетине, как слеза.

      Они дружно ели и пили. Навалились на еду с голодухи. Руки Мадлен летали над столом. Она пробовала все, отщипывала от всего – и от куриной ляжки, и от кусочка миноги, лезла пальцами в салат, заталкивала в рот маленькие, как ракушки, кнедлики, опрокидывала в рот рюмки коньяку – одну рюмку за другой, одну за другой. Она всегда так резво ест и пьет, Март?… Ох и прожорливая, лиса!.. Ты ее не прокормишь. А ты зато прокормишь. Ты приволок ее сюда на мою шею?… Деточка, отведай вот еще салатика из крабов. Они плавали когда-то в океане… И ты, деточка, плывешь в людском море… И тебя рыбаки изловят… сети уж сплетены… Выпьем, господа!.. За что, дурак?… За тебя, идиот!.. Я не идиот, я сам ее на обочине увидел, набросился, схапал, сгреб, в машину затолкал, крикнул: ежели пикнешь… Ну, ты смелый петух, я бы так не смог… Глянь, как она некрасиво ест!..