Остаться друзьями. Ольга Сергеевна Рузанова

иди, куда шел, – не удержалась я, – моя личная жизнь тебя не касается.

      Он едко хмыкнул, заложил руки в карманы спортивных брюк и покачал головой.

      – А ты не промах, Петрова. Не долго убивалась…

      Развернулся на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом пошел в сторону парковки. Я же смотрела в его удаляющуюся спину и мелочно ликовала. Лучше видеть ревность в его глазах, чем жалость.

      – Петрова? – услышала и, мысленно чертыхнувшись, приготовилась отбивать нападение, – серьезно?

      – Проблемы?.. – повернулась к недоумку, вздернув подбородок.

      – Камила Петрова? – заржал он, – а отчество как? Ивановна?

      – Закрой. Свой. Рот. – процедила сквозь зубы, прежде чем уйти, гордо взмахнув хвостом.

      Сволочь. Знал бы он, как часто я это слышу! Мое имя – моя боль. Родители подложили мне большую свинью сразу после рождения. Вернее, мама. Это имя героини ее любимого бразильского сериала. Девочки, которая чудом излечилась от рака.

      Она излечилась, а я должна страдать всю жизнь…

      – Нет, ну правда… За что тебя так ненавидят твои родители?

      – Мы пришли. Спасибо, что проводил, хотя и не стоило, – проигнорировала такой привычный для меня вопрос.

      – Тот упырь, это бывший твой? – все еще посмеиваясь, Ник резко притянул меня к себе и хотел уже поцеловать, но я не растерялась. Дала ногой ему по колену, а когда тот взвыл, рванула к подъезду.

      – В следующий раз это будут яйца!

      Глава 10.

      – Ну, дочь, за твои пятерки! – папа поднял стопку, – вздрогнем!

      Нет, мой отец не алкоголик, но выпить в выходной на даче под шашлычок любит. Тем более, такой повод – моя отлично сданная сессия.

      – Налетай, пока не остыли! – скомандовал дядя Володя, папин родной брат, – сам мариновал.

      Их с тетей Людой дача неподалеку, поэтому обычно вечера они проводят с моими родителями в нашей беседке.

      – Оторвись от телефона, пожалуйста, – я толкнула Вадима, моего младшего брата, в плечо и наложила ему полную тарелку шашлыка, – ешь, доходяга.

      В свои шестнадцать он был уже под два метра, но при этом развитой мускулатурой не отличался. Закатив глаза, брат отложил гаджет и пододвинул тарелку к себе.

      – Мила, когда ты уже познакомишь нас со своим парнем? Сашей? – спросила тетя Люда, подмигивая мне с той стороны стола.

      Я хорошо к ней относилась, наверное, даже любила, но меня всегда раздражала ее чрезмерная навязчивость. В свои пятьдесят она очень хорошо выглядела. Белое каре, выразительные ореховые глаза и гладкое, после круговой подтяжки, лицо. Подтянутая фигура нерожавшей женщины. Детей у них с дядькой не было. Наверное, поэтому, она относилась к нам с братом почти как к своим детям.

      – Наташа все уши нам про него прожужжала, – продолжала она, пока я, уткнувшись в тарелку, сосредоточенно жевала салат, – надо было тебе его с собой взять.

      – Мы расстались.

      На несколько мгновений над столом повисла тишина. Все смотрели на меня. Даже Вадим. А я думала, он никогда не слушает, о чем говорят окружающие.

      – Как расстались?