Риданские истории II. Виктор Александрович Авдеев

вернулись мужчины. Двое из них волокли тело Грэга, убитого выстрелом, а третий – его ружье.

      – Ведите этого в деревню, – приказал людям Говард, указав на почерневшего лицом Сайруса. – На виселицу… – со вздохом добавил он.

      Совершенно обессиливший Сайрус с ужасом принял вердикт старейшины, но не мог сказать ничего в ответ. Язык онемел, а голова кружилась, будто в водовороте. В плече засела жгучая рана.

      Его привели на деревенскую площадь, где рос высокий дуб. Через один из толстых суков мужчины перекинули прочную веревку и обвязали конец вокруг могучего ствола.

      Когда Сайрусу одевали петлю на шею и затягивали узел перед собравшимися жителями Брантненда, Говард предъявил обвинение и предоставил Сайрусу последнее слово.

      – Медведь… Медведь… Медведь… – словно околдованный шептал Сайрус и глядел на пень, на котором стоял обеими ногами.

      Кто-то из собравшихся поднял с земли камень и запустил им в Сайруса. Еще несколько человек последовали его примеру. Один из камней попал ему в лоб, и Сайрус запрокинул назад голову. По седым волосам заструилась кровь, оставив красный след над левым ухом.

      Говард тут же остановил беспорядок. Затем в последний раз взглянул на Сайруса, которого знал уже много лет. Поколебавшись одно мгновение, он отвел глаза в сторону и сделал взмах рукой. Двое мужчин выбили пень из-под ног Сайруса. Хрустнули сломанные позвонки. А над лесом пронесся звериный рев и утонул в порывах поднявшегося холодного ветра.

      Рождественские шарики

      Маленькому Бенни в этот поздний вечер совершенно не хотелось спать. Еще бы! В канун Рождества после съеденной сочной жареной индейки, которую каждый год готовила его любимая мамочка, и различных сладостей из кондитерского магазина добродушного мистера Брауна, душа восьмилетнего Бенни птицей вилась под потолком и требовала волшебства! Он во все голубые глаза таращился в пространство своей маленькой уютной комнатки, любуясь разноцветными фигурками животных, которые вырывались из формочек плафона крутящегося настольного светильника-проектора и плясали на стенах.

      Он любил эти радужные яркие фигурки, но сегодня они выглядели совсем по-иному. Бенни хотелось резво вскочить на оранжевого барса в одной пижамке и промчаться на нем над крышами родного Ридана, поглядеть сверху на далекие огоньки дорожных фонарей и украшенные гирляндами крошечные домики, что горели, словно светлячки, укутанные со всех сторон тоненьким слоем белого снега. Помахать рукой бредущим по увешанным праздничной бутафорией улицам людям и взмыть еще выше в темное небо к самым звездам.

      Бенни перевернулся на другой бок в своей кроватке и прислушался. В доме было тихо.

      – Мама и папа легли спать, – прошептал он и заговорщицки улыбнулся. Его глаза заискрились, словно блестящая мишура из фольги, дождем сползающая по хвойным лапам Рождественской ели, которая застыла безмолвным стражем внизу в гостиной. – Никто не услышит, если я спущусь и еще чуть-чуть поглазею на елку.

      Бенни