Вероника: проект «Горгона». Рина Гурова

на себя взяли более компетентные люди, то ли большее количество народа не дает ей определить преследователей.

      Несмотря на абсолютную уверенность в правильности своих действий, девушка все чаще чувствует себя довольно неприятно и даже мерзко. Кто бы ей что ни говорил, а она действительно в ловушке, выхода из которой не предвидится. Зачем между ней и политиком произошла та близость? Неужели он хотел этим продемонстрировать свою безграничную власть над ней? Мало ему что ли ее добровольного согласия на сотрудничество? И, главное, как бы изменились их отношения, если бы она сразу сказала «нет»? А еще, неужели, всем мужчинам нужно только ее тело, и она так и будет чьей-то игрушкой? Вероника ловит себя на мысли, что многое отдала бы за того человека рядом с собой, который вернет ей уверенность в себе. У нее возникает желание разорвать тот замкнутый круг, в который ее втянули, отдать себя без остатка, но кому-нибудь другому. Через новый опыт разорвать оковы связавшие ее.

      Зигфрид встречает ее с прежним безразличием, как, обычно, всех своих друзей. Он не выпускает из рук стакан с водой, который временами прижимает ко лбу. Девушка выглядит растерянной. После приветствия почти с самого порога, она сражает его вопросом:

      – Ты меня хочешь?

      Парень удивленно задерживает на ней взгляд, а затем трясет головой, как бы желая избавиться от наваждения.

      – Я тебе нравлюсь? Ты меня хочешь?

      – Мне говорили вчера не пить пиво после шнапса, – бормочет он, отходя к дивану, а девушка, боясь не сдержать слез, поворачивается к двери. – Стой, Вера! Что с тобой случилось? В прошлый раз ты была совершенно нормальной. Ты, конечно, красивая, сексуальная, но это как-то… неожиданно.

      – Прости… – выдыхает она.

      – Уже простил, но все-таки? Ты всем себя предлагаешь?

      – Нет. – Веронике вдруг становится смешно от своего поступка. Это было очень глупо с ее стороны, но ей повезло, что рядом с ней сейчас оказался именно Зигфрид, а не кто-то другой. – Это была неудачная шутка, – улыбается она. – Решила подколоть тебя. Помнишь, как ты шутил, когда я тебе позировала? Это был мой ответ. Немного неудачный.

      – Немного неудачный – это мягко сказано. Ладно, забыто. Как тебе отель?

      – Нормальный.

      – Я не смог до тебя дозвониться. Мне сказали, что не знают никакую Мейер.

      – Странно, – грустно и как-то отрешенно произносит девушка.

      – История на этом не заканчивается! Те мои родственники, почему-то решили, что я лично знаком с Марлен Дитрих, но считают неэтичным сообщать мне, как у нее дела. Ради бога, объясни, что там происходило? Там что Дитрих была?

      – Да-а, – неуверенно отвечает она. – Она там такое творила, что неудивительно, что меня там никто не заметил! Я вела себя очень скромно, жила в комнате для прислуги…

      – Подожди, а почему в комнате для прислуги? Я договаривался с ними на номер.

      – Не знаю, наверное, они отдали тот номер Дитрих.

      – Скоты!

      Вероника обращает внимание на стопку фотографий на его столе. Заметив ее интерес,