Лунный Экспресс. Татьяна Ивановна Кривецкая

червяков и отправлять их себе в рот. Воздух в купе наполнился чавканьем и хрустом.

      – Вы бы поаккуратнее как-нибудь! – сделал я ему замечание, не скрывая своей брезгливости.

      – Прошу прощения! Тысяча извинений! Не могу! Вкусно очень! – пищал крот отвратительным дискантом.

      Мне страстно захотелось пришлёпнуть маленького обжору ладонью и одним махом прекратить это безобразие, но я сдержался. У всех свои недостатки, надо быть терпимее к окружающим.

      Я вышел из купе в коридор и встал у окна, разглядывая мелькающие за окном пейзажи. Некоторое время после Свитбурга за окном был сплошной туман, в котором ничего не было видно, теперь же поезд мчался по лесу. Лес был дремучий, ёлки и сосны стояли вдоль дороги стеной, сплетаясь ветвями, как будто обнявшись, словно не хотели никого пускать в свои владения. Солнечные лучи почти не проникали сквозь эту стену, казалось, что снова наступили сумерки.

      – Медвежья Падь! – сообщила проводница. – Готовьтесь на выход!

      Медведь с аккордеоном неловко вывалился из купе.

      – Спасибо, лапочка, за привет – за ласку, за чай – за сахарок! – обратился он к проводнице. – Прости, если что не так!

      – Всё нормально, дядя Гималай! – отвечала кенгуру. – Удачных Вам гастролей!

      – Что ты, милочка! Нельзя желать артисту удачи! – возмутился медведь.

      – А как же? – растерялась кенгуру.

      – Надо сказать «сломай ногу» или « иди ты в пасть волка»! – объяснил Гималай.

      – Ну, тогда идите в пасть волка!– весело пожелала проводница.

      – Чтоб он сдох! – радостно ответил медведь, выходя из вагона. На узенькой площадке среди хвойных зарослей артиста уже встречали поклонники его таланта – косматые бурые медведи с букетами цветов и горшками мёда.

      Тоже мог бы быть неплохой сюжет. Я пожалел, что не оказался в одном купе с дядей Гималаем. Наверняка он много гастролировал по свету, и ему было что порассказать. Не то что этот крот – неприятный маленький зверёк.

      Поезд тронулся. Я вернулся в купе. Крот к тому времени успел разобраться со своим завтраком. На столе было чисто.

      – Вы не сердитесь на меня? О, я так неловок! – заискивающе пискнул крот. В зубах у него застрял кусочек лилового дождевого червяка.

      – Ничего страшного, – буркнул я, влезая на верхнюю полку. Сидеть рядом с кротом совсем не хотелось.

      – Мне так тревожно в этом большом мире! – пожаловался крот. – У нас под землёй совсем другие порядки. Там, в подземных ходах, прорытых в мягкой почве нашим трудолюбивым народом, так уютно и тепло! Наши кладовые полны запасов, жирные черви лежат в них штабелями. Знаете, мы откусываем червям головы, чтобы обездвижить.

      – Давайте без подробностей! – попросил я.

      – Ах, простите! – пискнул крот. – Я совершенно не знаком с вашим рационом! Мы, кроты, традиционно питаемся червями! В день мы должны съедать половину своего веса. То есть, если мой нынешний вес около восьмидесяти граммов, то мне необходимо сорок граммов червяков.

      – Хватит уже про червяков! –