Тайна Альпийской жемчужины. Надежда Голубицкая

Всё-таки я спала здесь, и все же…

      Моя пытливость и любопытство заставляют меня осторожно подняться еще на два этажа. Там довольно узкий коридор с безликими одинаковыми дверями по правой стороне. Нет номера пятьсот семь. Вообще нет никаких номеров. Я озадачена, приблизившись к двери вплотную, пытаюсь рассмотреть каждый сантиметр ее поверхности, там, где обычно располагаются цифры. Я ищу какое-нибудь отверстие от гвоздя или остатки клея. Не знаю, чем они тут крепят эти цифры на двери номеров. Но ничего нет, ничегошеньки.

      Внезапно дверь рядом с той, которую я так тщательно изучаю, открывается. И я чуть не падаю в объятья появившегося человека. На нем форма разнорабочего отеля с бейджиком, где указано «Адам Слэт». Он смотрит на меня, как на упавшую с Луны.

      – Что вы здесь делаете, мадмуазель? Вы, должно быть, заблудились? Могу я вам чем-нибудь помочь?

      Я заикаюсь, сбитая с толку:

      – Мне сказали, что на этом этаже есть номер пятьсот семь, и я думаю, что это номер моей подруги. Но я не могу его найти.

      – Простите, на верхнем этаже нет номеров. Здесь живет обслуживающий персонал отеля. Сейчас все на своих рабочих местах. Здесь только я. Я сантехник.

      – Однако вчера вечером я приходила сюда со своей подругой и подумала…

      – Нет, вы ошибаетесь. Вы, наверное, говорите о номере четыреста семь. Он расположен этажом ниже. А может, вы перепутали триста и пятьсот…

      Неужели, я выгляжу как умственно отсталая, что он так терпеливо объясняет мне возможность спутать тройку с пятеркой? Или тут всё-таки дело нечисто? Безусловно, он видит мое выражение лица со всем спектром сомнения, поэтому любезно открывает дверь комнаты, из которой только что вышел, и приглашает меня войти.

      – Смотрите, это моя комната, где я сплю, и еще есть туалетная комната. Убедитесь сами, что подобное помещение невозможно сдавать для туристов. Все очень скромно и по минимуму. Я не могу вам показать остальные комнаты на этом этаже, не имею права без разрешения их хозяев. Но поверьте, они точно такие.

      Перед его доводами я могу только отступить и сдаться. Но что-то мне не позволяет ему поверить. Мой внутренний маячок сигналит мне, что этот человек лжет. Ему должно быть около тридцати пяти, его внешность не соответствует работе, которую он якобы выполняет. Я наблюдала за его руками; они точно не знают того ручного труда, который выполняет сантехник, как он утверждает. Его манера держаться, его правильная речь, какой-то лоск и ухоженность кажутся подозрительными для меня. Ничего конкретного, просто что-то настораживает. Возможно, потому что я привыкла к пьющим сантехникам в своей стране. К тому же, он кажется мне знакомым. У меня ощущение, что я видела его лицо где-то раньше. Опять же, нет уверенности, просто ощущение дежавю.

      Когда я возвращаюсь к Натке, мой озабоченный вид не ускользает от нее.

      – Что-то случилось? – беспокоится она.

      Я лишь отрицательно качаю головой в ответ. Не вываливать же на нее весь тот хаос, что