После – долго и счастливо. Анна Тодд

в руках нераспечатанный батончик.

      – Пожалуй, нет, мне не хочется туда ехать. Я хочу просто вернуться домой.

      Глубоко вздохнув, я забираю у нее батончик и разрываю обертку.

      – Тебе нужно что-нибудь съесть. У тебя такой вид, словно ты вот-вот упадешь в обморок.

      – Я так себя и чувствую, – тихо отвечает она, скорее себе, чем мне.

      Я уже решаю накормить ее насильно, но она все-таки берет батончик и откусывает от него маленький кусочек.

      – Значит, хочешь домой? – в конце концов спрашиваю я, не уточняя, что она имеет в виду под словом «дом».

      – Твой отец был прав. Лондон не такой, каким я его представляла, – кривится она.

      – Я все испортил, в этом дело.

      Она не возражает, но и не подтверждает. Ее молчание и отсутствующий взгляд, устремленный на деревья, заставляют меня сказать то, что я должен. Сейчас или никогда.

      – Думаю, мне нужно остаться здесь ненадолго… – говорю я в пространство.

      Тесса перестает жевать и поворачивается ко мне, прищурив глаза:

      – Почему?

      – Потому что возвращаться сейчас бессмысленно.

      – Наоборот, бессмысленно оставаться здесь. Как тебе такое вообще пришло в голову?

      Ее чувства задеты, как я и предполагал, но разве у меня есть выбор?

      – Дело в том, что мой отец – на самом деле не мой отец, моя мать – лгунья, – я сдерживаюсь, чтобы не назвать ее словцом покрепче, – а мой биологический отец вот-вот угодит в тюрьму, потому что я поджег ее дом. Довольно забавный сериальчик.

      Пытаясь вызвать хоть какую-то ответную реакцию, я с сарказмом добавляю:

      – Для полного успеха осталось только провести кастинг среди разряженных молоденьких девиц с вызывающим макияжем.

      Ее глаза изучают мои:

      – Я так и не поняла, что из вышеперечисленного заставляет тебя задержаться. Здесь, а значит, вдали от меня, ты ведь этого хочешь? Хочешь быть подальше от меня. – Последнюю фразу она проговаривает так, будто слова, произнесенные вслух, автоматически становятся правдой.

      – Нет, вовсе не так… – начинаю я, но замолкаю. Не знаю, как выразить мысли словами – моя вечная гребаная проблема. – Мне тут подумалось, что, если мы некоторое время побудем на расстоянии друг от друга, ты поймешь, как я на тебя влияю. Просто взгляни на себя.

      Она вздрагивает, но я заставляю себя говорить дальше:

      – На тебя валятся проблемы, которых, не будь ты со мной, никогда бы не было.

      – Не смей делать вид, будто это все ради меня, – огрызается она ледяным тоном. – Ты сам разрушаешь себя, как только возникают трудности, и это твоя единственная отговорка.

      «Я знаю. Знаю, кто я».

      Я причиняю боль другим, а затем причиняю боль себе, прежде чем кто-нибудь из них успеет сделать то же самое в обратку. Тупой идиот. Но ничего не могу с этим поделать.

      – Знаешь, что? – говорит она, устав ждать ответа. – Хорошо, я позволю тебе причинить боль нам обоим в этой твоей саморазрушительной…

      Не успевает