Печать Аваима. Забытый во Мраке. Анастасия Якушева

и медь в едином порыве;

      Связаны. Спутаны. Вместе. Едины;

      Призваны. Брошены. В тѐни сокрыты;

      Неразделимы. Обиды забыты.

      …Словно порвалась удерживающая его веревка, Тамаш закатил глаза и тряпичной куклой бессильно упал на камни, а эхо, искажая и путая звуки, все повторяло непонятные слова.

      Эрнальд сидел, боясь пошевельнуться, но ничего не происходило. Лекарь безвольно распластался на камнях, едва видимый в тени стены. Эрнальд пересилил себя и придвинулся ближе. Но ничего не разобрал в темноте, и, собравшись с духом, откинул волосы с лица Тамаша. Оказалось, падая, тот зацепил виском острый камень, и теперь по щеке и волосам расползалось теплое липкое пятно. Правая рука лекаря была вывернута и зажата под спиной, перчатка на левой руке тоже оказалась липкой и теплой на ощупь.

      Эрнальд осторожно распрямил руки лекаря и достал из торбы пресловутое платье. Он оторвал один рукав, обвязал рану на голове, остальное свернул и подложил лекарю как подушку. Сам же устроился рядом, положив на колени лютню.

      Последние облака унеслись на запад вслед уходящему солнцу, и узкий кусочек неба, зажатый темными стенами, вскоре изогнулся бархатной звездной завесой. Луна не торопилась, яркие летние созвездия густо усыпали небосвод. Эрнальд задумчиво разглядывал знакомые северные звезды и сам не заметил, как задремал.

      Ночь уже царила в ущелье, когда Тамаш вдруг глубоко вздохнул и огляделся. Неуклюжая повязка съехала на лицо. Лекарь стянул ее на шею и в растерянности ощупал голову.

      – Хвала богам! – протирая лицо, пробормотал Эрнальд.

      – Что произошло? – Тамаш удивленно коснулся содранных костяшек.

      Эрнальд едва открыл рот, как вдруг земля задрожала, и откуда-то из глубины послышался низкий, вибрирующий гул. Лекарь и юноша подскочили. Гул стремительно нарастал, приводя в движение весь каньон. Мелкие камни под ногами содрогались и подпрыгивали, издавая низкий рокот. Сверху посыпались комья. Совсем рядом с грохотом сорвался целый пласт вместе с деревьями. Рев нестерпимо нарастал, резонируя где-то в хребте, выворачивая внутренности и накрывая сознание тяжелым, животным ужасом. Вдруг от стены напротив откололся узкий вертикальный осколок и медленно начал заваливаться в сторону стоянки. Тамаш резко толкнул Эрнальда и сам бросился прочь. Камни под ногами разъехались, он упал на землю. Каменная глыба накренилась, на мгновение замерла и с грохотом рухнула на стоянку, затопив ущелье пылью и оглушительным громом.

      И также внезапно тряска вдруг остановилась. Шурша, осы̓пались последние крошки и все смолкло.

      Почти оглохнув и слепо шаря в густой пыли, Тамаш ощупал себя, желая убедиться, что он еще жив, и, тяжело прокашлявшись, хрипло позвал Эрнальда. С другой стороны завала послышался такой же хриплый кашель и неуверенный отклик юноши. Тамаш поднялся на ноги и едва удержался, со стоном ухватившись за ребра.

      – Ты цел? – крикнул он в темноту.

      – Кажется,