Шерловая искра. Кира Страйк

на сей факт и чувствуя, что ногам уже действительно требуется отдых, я села в отцовское кресло и указала собеседнику на стул.

      – Не знаю, с чего начать, поэтому прошу вас задавать вопросы и обещаю ответить на них открыто и честно. – с самым серьёзным лицом сообщил молодой человек.

      – Я могу спрашивать прямо? – на всякий случай уточнила я.

      – Буду признателен за прямоту, так мы сможем избежать неверных толкований.

      – Ого, молодец. – мысленно одобрила смелость «подсудимого», – Тогда расскажите, почему вы тянули с визитом целый лишний год?

      – Я не хотел вас неволить. – просто ответил он, и я, простите, от этого заявления буквально впала в ступор. Уши просто отказывались передавать трансляцию мозгу.

      Не знаю, каким было выражение моего лица, но жених спешно взялся развивать – пояснять высказанную мысль, опасаясь, видимо, что я или готовлюсь хлопнуться в обморок, или сочла его идиотом.

      – Дело в том, что я всегда считал подобного рода помолвки насилием. Неправильно это всё – решать судьбы детей даже не предполагая, кем они вырастут, не оставляя им права выбора. Вы меня понимаете?

      – Да-а-а. – медленно выговорила я, надеясь, что всё верно расслышала и он действительно это говорит.

      – Так вот. – чуть приободрился собеседник, – На этой почве у нас с отцом возникло разногласие. Спор. А если быть совсем правдивым – ссора. Вы не подумайте, я не хотел жениться не именно на вас – не в том дело. Просто не желал, чтобы всё решалось таким варвар…, простите, способом.

      – Варварским. – договорила за него я, а про себя подумала, – Парень, если ты вот это всё сейчас серьёзно, так мы с тобой быстро общий язык найдём.

      – Да.

      Так, всё это жуть, как благородно, радостно слышать, полностью солидарна, всячески поддерживаю… кроме одного, так сказать, наболевшего:

      – Ну тогда объясните мне, по какой причине вы просто не приехали вовремя и не решили вопрос законно?

      – После ссоры я уехал из дома и несколько лет провёл в военном легионе на границе с Мархаратом. – снова погрустнев, ответил он.

      – И не думал о том, какая судьба после этого постигнет меня?

      – Я надеялся, что отец разорвёт помолвку. – мрачнея ещё больше, признался он.

      – А отец?

      – А он надеялся, что я одумаюсь и вернусь.

      – Отлично! Прекрасно! Просто прелесть! – едва сдерживаясь от того, чтобы не высказать своего «восторга» вслух, я поднялась из кресла и подошла к окну.

      – Понимаю ваше негодование… – донеслось из-за спины.

      – Нет, вы не понимаете, – накаляясь, заговорила я, – вы не понимаете, каково жить, зная, что тебя отправят в монастырь, считая и прощаясь с каждым уходящим днём свободы.

      – Простите меня… – как-то странно прошипел Ронан, и я поняла, что с ним что-то неладно.

      Обернувшись, увидела, как он, скорчившись на стуле, снова зеленеет на глазах.

      – Вам плохо? – обеспокоенно шагнула к парню, – Что? Что надо сделать? Ну,