Кольцо эльфийской работы. Нина Воробьева

с меховой повязкой на распущенных волосах, с которой свисали птичьи перья, звериные клыки и когти, и с ножом в руке. Медленно, осознавая важность момента, она подошла к каменной чаше и вскинула над ней руки.

      – Я призываю вас, духи, – неприятно резким голосом проговорила она.

      Тишина. Ничего не происходило. Только потрескивали факелы, да поднималась над горами луна.

      – Придите, духи, и откройте нам то, что мы хотим узнать! – более громко повторила ведунья.

      И вновь ничего не произошло.

      – Я заплачу вам самым ценным, что у меня есть – своей кровью, – почти до визга подняла голос Вига и резанула себе запястье ножом. Несильно. Так, чтобы в воду упало всего несколько капель багровой жидкости.

      Над поверхностью чаши поднялось небольшое облачко пара.

      – Странно, – проговорил у меня над ухом мужской голос.

      – Что странно? – повернулась я к Конраду. Он явно не слышал меня, очень внимательно глядя на Вигу. Та воздела руки к небу и медленным речитативом призывала к себе на помощь стихии:

      – Помоги мне, земля-матушка, удержать врагов твоих. Помоги мне, огонь-отец, не выпустить их. Помоги мне, воздух-брат, расспросить их. Помоги мне, вода-сестра, узнать все, что ведомо им.

      Вода в чаше забурлила, пошел пар, на несколько мгновений закрывший ведунью от клана, и все вновь стихло. Вига опустила руки.

      – Духи рассказали мне, что год будет спокойный и удачный. Вырастут хлеба и плоды, родятся ягнята и дети, и правление атора Хайриха тэр Хедвига ничем не омрачится.

      Под восторженные и одобрительные возгласы клана Вига, гордо задирая голову, сошла с помоста.

      – Да будет так, – провозгласил отец. – Длинная Ночь началась. Пейте, ешьте и ничего не бойтесь! Духи ничего не могут сделать вам!

      – Да! – в последний раз грянул дружный хор.

      Праздник начался. Люди потянулись к столам. Хлопали пробки бочонков. Где-то уже разливали по кружкам эль. Кто-то, вооружившись ножом, разделывал запеченную птицу и жареное мясо. Двое крупных мужчин, повинуясь жесту ведуньи, подхватили чашу с водой и потащили ее в вырубленную в скале пещеру, где когда-то жила Беанна. Вига сама предпочитала более удобный дом в долине.

      – Так что странно? – еще раз спросила я Конрада, отрешенно смотрящего куда-то вдаль.

      – Ничего, – опомнился он. – Все хорошо. Литта, что ты посоветуешь голодному гостю?

      – А ты голодный? – спохватилась я. – Тогда идем сюда, к Ингрид, у нее самые вкусные пирожки с олениной.

      Мы попробовали и их, и утку в брусничном соусе, и моченые яблоки со смородиновым листом, и много чего другого. Конрад не отходил от меня, то придерживая за локоть, то обнимая за плечи, слегка притягивая к себе. Женщины встречали нас понимающими улыбками. Мужчины усмехались в усы. Девушки провожали кто любопытными взглядами, а кто – злыми и колючими, как, например, Бриджет.

      Конраду пришлось оценить, на каких стружках лучше всего коптить леща – вишневых или можжевеловых.