Кольцо эльфийской работы. Нина Воробьева

отец, – потупив взгляд в пол, как и положено девице, отозвалась я.

      – Где ты была?

      – Доехала до «Дубовой рощи», – второй раз объяснила я и тут же перешла в наступление. – А ты знаешь, что поместье перекупили, и там опять живут?

      – Нет, – заинтересовался отец. – А кто?

      – Кто-то. Подробностей не знаю. Просто заметила свет в окнах и тут же уехала.

      – А что ты там вообще делала? – отстраненно, исключительно потому, что так требовалось, поинтересовался отец. И я знала, о чем он задумался – о новом слушателе. Отец обожал рассказывать про своих воинственных предков, и вся округа знала его истории чуть ли не наизусть, а тут ему подворачивалась возможность еще раз выложить их полностью, от первого до последнего слова.

      – Дракона искала, – искренне ответила я. – Лэйн сказал, что видел его, и я поехала к горам. Где же ему еще прятаться, как не там?

      – Ну и как, нашла?

      – Нет. Можно мне идти? Я переодеться хочу.

      Отец равнодушно махнул рукой и сам устроился перед камином в любимом кресле. Я могла дать голову на отсечение, что утром он поедет в «Дубовую рощу» и познакомится там с новым владельцем.

      Хорошо, что никто не стал со мной спорить. Моя голова осталась на плечах. Отец никуда не отправился, потому что Даррен приехал к нам сам. Я узнала об этом только в полдень, когда тетушка Корнелия завершила свою ежедневную пытку (отношение к которой у меня резко изменилось). Лэйн ждал меня за дверью и немедленно выложил все новости. Впервые в жизни меня озаботила собственная внешность. Брат все шире раскрывал глаза при виде того, как я приглаживаю волосы, расправляю складочки на юбке и снимаю невидимые пушинки с рукавов. Еще больше он изумился (и не сдержал веселого смешка) в ответ на мое намерение опереться на его руку. Но тем не менее предложил ее, и мы медленно и плавно спустились по лестнице вместо того, чтобы сбежать, перепрыгивая через три ступеньки.

      Даррен торопливо встал, когда мы появились на пороге гостиной, и подошел ко мне. Возможно, его поспешность объяснялась усталостью от занудных отцовских историй, но мне больше нравилось думать, что причиной тому была я сама. И мне очень нравилось, каким огнем горели его золотые глаза.

      – Миледи. – Даррен склонил голову, поднес к губам мою руку и поцеловал пальцы. И опять, как и вчера, я не стала торопиться опускать ее. – Я просто обязан был дождаться вас, чтобы выразить свою благодарность за спасение.

      Ой-ой. Лучше бы он этого не делал. Или если ему уж так нужно было меня поблагодарить, сделал бы наедине. Как я теперь объясню отцу это самое «спасение жизни»?

      – Серый уже получил свою порцию лакомств, – между тем, улыбаясь, говорил Даррен, – но вам, миледи, я хочу подарить нечто более ценное, чем ячменный сахар и морковка.

      Он отпустил мою руку. Меня кольнуло разочарование, которое тут же улетучилось. На ладони Даррена в открытой коробочке лежал восхитительный сапфир солнечно-желтого цвета в изящной серебряной оправе. Много позже