Финт. Терри Пратчетт

в руки нашего мистера Финта. – С этими словами он протянул карты потрясенному Финту и весело предупредил: – Не злите меня, юноша, я вас знаю как облупленного, поверьте слову. А теперь мне и впрямь пора. Дела не ждут!

      Финт был готов поклясться, что Чарли подмигнул ему с порога, прежде чем скрыться за дверью.

      Ночь пролетела быстро, поскольку по бóльшей части уже перетекла в завтрашний день. Финт сидел на полу, прислушиваясь к тихому дыханию девушки и к похрапыванию миссис Шарплис, которая как-то умудрялась спать с одним открытым глазом, который неотрывно глядел прямо на Финта: так стрелка компаса неизменно указует на север. Ну и на что ему это все сдалось? С какой стати он мерзнет тут, на полу, когда мог бы уютно свернуться калачиком у Соломоновой плиты (чудесное изобретение; если надо плавить много золота, то и как горн может использоваться)?

      Но девушка была так красива, несмотря на следы побоев; Финт не сводил с нее глаз, снова и снова вертя в руках отсыревшую колоду дурацких захватанных карточек; вглядывался в ее лицо – один сплошной синяк. Эти скоты здорово ее отделали, измолотили, как боксерскую грушу. Он, конечно, своим ломиком им тоже вмазал за милую душу, но мало – Господь свидетель, мало им будет! Он их отыщет – отыщет всенепременно, – и душу из них вышибет, и в лаванде зароет…

      Финт проснулся на полу в полумраке, освещенном одной-единственной мерцающей свечкой, и не сразу понял, где находится, – но опознал-таки обстановку, включая миссис Шарплис на стуле, что по-прежнему всхрапывала, как мясник, пытающийся располовинить свинью. Но, что куда важнее, в тишине раздался совсем слабый, дрожащий голосок:

      – Можно мне водички, если вам не трудно?

      Финт запаниковал было, но в тазике стоял кувшин: вот она, вода! Девушка очень осторожно взяла стакан из его рук – и жестом попросила еще. Финт оглянулся на миссис Шарплис, снова наполнил стакан, протянул его девушке и прошептал:

      – Скажите мне, как вас зовут, – пожалуйста!

      Голос девушки звучал хрипло, точно кваканье, но кваканье истинной леди: так могла бы квакать принцесса-лягушка.

      – Мне нельзя называть свое имя, но вы очень добры, сэр.

      Финт так и вспыхнул.

      – А почему эти подонки вас избили, мисс? Уж их-то имена вы мне назвать можете?

      – Лучше не стоит, – снова раздался жалобный голосок.

      – Тогда можно я подержу вас за руку, мисс, ночь-то выдалась зябкая? – Это очень по-христиански, подумал Финт; по крайней мере, он что-то такое слышал. К некоторому его удивлению, девушка и в самом деле протянула ему ладошку. Он сжал ее в своей – внимательно пригляделся к кольцу на ее пальце и подумал: «Золотища-то сколько, и герб еще: ой-ей, парнишечке из-за такого герба влипнуть в неприятности как нечего делать. Герб с орлами, и чегой-то не по-нашенски написано. Такое кольцо что-нибудь да значит, сказал себе Чарли; такое кольцо потерять не захочешь. И орлы