Так не бывает. Наталья Калинина

сзади. Весь мятый и грязный, лохматый, небритый, с запекшейся кровью на губах и носу, он презрительно фыркнул и вальяжно бухнулся на стул, стоявший на некотором расстоянии от сестры. Аня непроизвольно рванула к нему, что бы выразить сожаление и сочувствие, зная что ему сейчас не сладко. Но шестое чувство остановило её от этого поступка. Глаза парня сузились, как будто оценивали что-то. Через долю секунды из его рта посыпались оскорбления и проклятья в её адрес, но следователь резким и строгим окриком призвал его к порядку. Лёша захлопнул рот, но глаза с неистовым бешенством продолжали сверлить Аню, давая понять, что ей несдобровать, как только он освободится. Чувствуя исходящий от него негатив, девушка отвернулась от брата. Закусив губу, Аня пожалела, что при рассказе следователю смягчила деяния Лёши. Она написала фразу о достоверности вышеизложенного в допросе и расписалась.

      Следователь поставил свою отметку на пропуске и передал девушке, отпуская её. Проходя мимо брата, она смотрела в пол, но краем глаза уловила, что Лёша сделал рывок в её сторону, и когда она в испуге отпрыгнула, заржал во всю глотку.

      Допрос занял больше времени, чем она рассчитывала, поэтому к началу экзамена они опоздали. Их совместное появление вызвало у ждущей своей очереди подгруппы насмешки, заставив девушку смутиться. Внимание однокурсников быстро переключилось на текущую проблему, когда из кабинета сначала с красным лицом, руганью и угрозами в адрес препода вылетел студент, а следом вышла заплаканная студентка. Оба не смогли сдать экзамен.

      Аня подгадала момент, чтобы оказаться рядом с Ильей. Девушка села позади него и попросила его экзаменационный лист. Разобрав написанные корявым почерком вопросы, шепнула:

      – Пиши…

      Аня с облегчением выдохнула, когда Илья сдал экзамен и помахал ей зачёткой, показав большой палец.

      – Так, а Коносонова почему не идёт отвечать? – раздался грозный возглас экзаменатора. Анна успела дописать на экзаменационном листе ответы на вопросы ещё одной однокурснице и, незаметно передав лист, пошла к Аделине Махмудовне.

      – У вас ничего не написано. Вы не готовы? – из-под очков та строго глянула на студентку. Женщине на вид было около шестидесяти. Волосы после химической завивки отросли и торчали в разные стороны, делая её похожей на бабу-ягу. Сама женщина была невысокого роста, крепкого телосложения, немного полновата. И очень-очень строга ко всем. Даже коллеги её недолюбливали из-за нравоучений и колких замечаний. У преподавателя была особая фишка – она сверяла почерк студента на экзаменационных листах с почерком в его курсовых и контрольных. И не дай бог он будет отличаться – всё! Студент никогда не сдаст её предмет!

      – Готова.

      – Тогда внимательно слушаю, – строгий экзаменатор откинулась на спинку стула.

      Аня сцепила руки в замок и протараторила ответ на первый вопрос. Взглянув на молчавшего преподавателя, в том же духе отчиталась по двум другим вопросам. Экзаменатор, с сожалением сжав губы, поставил ей в зачётку