Не плачь, Рапунцель!. Елена Логунова

столице за телефоном – чтобы снять фрика на камеру – и к виску – чтобы покрутить там пальцем – тянутся только люди пришлые, случайные. Те, кто впитал с молоком матери или самостоятельно постиг суровый дзен города на Неве, разве что усмехнутся, хмыкнут, глянут снисходительно да и пройдут себе мимо, не притормаживая. Поэтому самых разных фриков в Питере немало, и они по-своему украшают городской пейзаж.

      Две прекрасные дамы и один джентльмен, все трое – не юных лет, азартно шушукающиеся за столиком в пышечной и жирными от фирменных изделий пальцами хватающие листы загадочных схем, не привлекали особого внимания публики. Разве что мамаши с детьми на всякий случай отсели от нас подальше – в дальний угол.

      Безобидные фрики и опасные маньяки вполне могут быть одного поля ягодками, об этом в Питере тоже знают не понаслышке.

      Заслушав основного докладчика, мы с Иркой стали задавать ему вопросы.

      – Как долго вы пробыли в квартире? – спросила я нашего нового компаньона.

      – Примерно десять минут.

      – За это время убийца мог уйти далеко, – вздохнула подруга. – Даже если он не воспользовался лифтом, где имеется видеокамера, а спустился по лестнице.

      – Мне кажется, важнее понять, как он пришел, – сказал Архипов. – Смотрите, к моменту моего появления в квартире жертвы уже лежали, добросовестно упакованные в пленку, на балконе. Но в прихожей еще оставалась лужица, натекшая с хозяйского зонта, пристроенного на вешалке, хотя сам он, я помню, уже просох. Значит, Смурновы пришли примерно за полчаса до меня, так?

      – Возможно, – осторожно согласилась Ирка. – Хотя для пущей точности надо провести эксперимент с зонтом. Я никогда не хронометрировала процесс его сушки.

      – Плюс-минус пара минут не имеют значения, – успокоил ее Архипов. – Выходит, хозяева пришли в квартиру примерно в одиннадцать часов. Разделись, разулись, повесили мокрый зонт и занялись уборкой. А дверь не закрыли, потому что ждали моего появления.

      – Но вместо вас явился убийца! – подхватила Ирка, округлив глаза.

      – По которому, надо полагать, не видно было, что он убийца, иначе Смурновы оказали бы сопротивление, – рассудила я. – То есть он не выглядел подозрительно. И не пошел на них с порога, выкрикивая угрозы, с полным отравы шприцем в высоком замахе над головой.

      – Да, в помещениях все было в порядке, даже забытое посреди комнаты ведро с водой – полы они не домыли – осталось неперевернутым, – подтвердил Архипов.

      – Может, убийца был не один? – задумалась Ирка. – Иначе как он справился сразу с двумя жертвами? С обеих рук вколол им отраву, двумя шприцами одновременно?

      – Шприц мог быть всего один и маленький, незаметный. Знаете, бывают мягкие пластиковые тюбики с иголками, такой можно спрятать между пальцами или в перчатке, – подсказал Архипов. – Я думаю, убийца сначала уколол одного человека, – второй этого даже не заметил, – а потом занялся следующей жертвой. Думаю, первым был обезврежен мужчина.

      – Логично, но смотрим сюда, – я потыкала пальцем в план квартиры, который только что нарисовала в соавторстве