Поцелуй сильнее, чем смерть. Бьянка Иосивони

спрятавшемуся под ней Рататоску было теплее. Бельчонок доверчиво прижимался ко мне и, похоже, в ближайшее время никуда не собирался. Ну хоть кому-то из нас тепло.

      Чем дольше мы шли, тем больше время утрачивало свое значение. Понятия не имею, сколько мы брели по бесконечной равнине, у меня не было сил смотреть на часы. Но солнце не стояло на месте, оно поднималось все выше и выше, пока его лучи не упали прямо на нас, чуточку согревая. К этому времени пальцы на руках превратились в сосульки, а на ногах – онемели, хотя я была в сапогах с толстой подкладкой. Долго мы здесь не протянем. Особенно учитывая то, что из-за снега двигаемся медленно. Такими темпами до Ванкувера мы доберемся лет через десять… Если, конечно, Ванкувер еще существует.

      Раньше мне удавалось отбросить мысли с переживаниями в сторону, а теперь это стало невозможным. Я шла и смотрела в бесконечную снежную даль. В горле пересохло, мышцы ныли при каждом движении, но я все равно заставляла себя идти вперед. Только вперед! Когда-нибудь мы куда-нибудь выйдем. Я очень на это надеюсь.

      Мысли снова и снова возвращались к ужасным событиям, случившимся сегодня утром. А ведь все начиналось так безобидно! Мэйв взяла нас с Анастасией покататься, а потом научила прыгать… Мэйв, та самая Мэйв, которая предала нас, совсем как Кендра. При мысли об этом глаза обожгло слезами. Жжение только усилилось, стоило вспомнить о том, что моя мама находится среди плененных Сайрусом душ. Душа, захваченная в плен, не может ничего сделать – ни предупредить, ни вмешаться в бой. Маму с Феньей убил Райан, но это Сайрус сделал их своими пленницами. Я обязательно их освобожу.

      Я так крепко сжала кулаки, что почувствовала жжение в ладонях. На коже остались отпечатки в форме полумесяца. Проигнорировав боль, я двинулась вперед. Райан взял на себя инициативу, хотя я сомневалась, что он знает, куда идет. Все, что нам оставалось, – надеяться. Надеяться на то, что мы каким-то чудом выберемся отсюда раньше, чем замерзнем насмерть. Надеяться на то, что мы отыщем путь домой.

      Холод медленно просачивался сквозь слои одежды, заползал под кожу. Задрожав, я сосредоточилась на том, чтобы двигаться вперед, ставить одну ногу перед другой… Вскоре дрожь отступила, но движения стали скованными, словно тело разучилось двигаться.

      В памяти снова всплыли события этого утра. С тех пор прошло всего несколько часов, хотя казалось, что целая вечность. Уже ничего нельзя изменить.

      Когда Аяне появилась в Валгалле, в руке она держала меч, который раньше я видела у Кендры. Значит ли это, что они сражались и Аяне забрала у Кендры меч? Значит ли это, что Кендра… мертва? Всю жизнь я твердо верила в то, что валькирии бессмертны, но потом погибла мама, и я узнала о смерти Вирджинии, предшественницы Анастасии. Неужели теперь умерла и Кендра? Как такое могло случиться? Почему я не догадалась о том, что она предательница? Ведь именно Кендра попросила меня освободить души, которые я привязала к себе во время сражения со слугами Хаоса. Я верила, что они вернутся в Хельхейм, где им и место, и наконец обретут покой… Но Сайрус со своими людьми снова