Путь домой. Алексей Гравицкий

облик города», подслушанное когда-то в прошлой жизни в каких-то новостях. Облезлая готика.

      В заросшие и разваленные дома заходить не хотелось. Бесцельно ходить дальше было глупо. Хорошо бы найти людей.

      Додумав до этой мысли, я осекся. Люди теперь всякие случаются. Бывают и такие, которых лучше не встречать.

      – Stāt![3] – рявкнули совсем рядом.

      Я невольно дернулся и повернулся на голос. Мужик был одет в старый камуфляж и ссохшиеся, растрескавшиеся берцы. Немудрено, что мы его не заметили. Интересно, ему в этих говнодавах засохших удобно? Синтетика пережила тридцать лет спячки лучше кожи. Мог бы с кого-нибудь кроссовки снять… А этот – мог.

      Мужик был крепким. В руке он сжимал подернутую когда-то ржавчиной, но очищенную от рыжего налета многими прикосновениями арматурину. И рука с арматурой была неприятно напряжена.

      Серьезный настрой.

      Я медленно поднял руки, демонстрируя открытые ладони и готовность к мирным переговорам.

      – Jūs no kurienes? – интонация была вопросительная. – No Baloža?[4]

      Мужик явно чего-то хотел, но я упорно не понимал чего. И язык, кажется, был не немецкий.

      – I donʼt understand, – честно признался я. – Do you speak English?[5]

      – Vai tu kāds ārzemnieks? Vai dzimto valodu aizmirsis?[6] – нахмурился мужик, но арматурина в его руке даже не дрогнула, готовая в любой момент взлететь вверх и опуститься на чью-нибудь черепушку. На мою, например.

      Хреновый признак.

      – Шпрехен зи дойч? – на всякий случай поинтересовался я, задним числом понимая, что даже если он «шпрехен», то я все равно ничего не пойму кроме «хенде хох», «октоберфест» и «Гитлер капут».

      Эх, надо было учить языки. Хотя я и учил. Английский. С ним должны были понимать везде. С ним можно было устроиться везде. И люди устраивались. Так какого ж банана этот папуас европеоидный не отвечает?

      – Tu tiešām latviski nesaproti?[7] – ответил европеоидный папуас в какой-то еврейской манере.

      Идиотизм ситуации накалялся. Более идиотски могла выглядеть разве что попытка китайца с эскимосом травить друг другу грузинские анекдоты на русском языке.

      – Блин горелый, да как же с тобой говорить-то! – не выдержал я.

      Мужик переменился в лице, посмотрел косо, как на врага. Рука с арматуриной напряглась сильнее.

      – Русские, что ли? – спросил он неприязненно на вполне понятном русском с легким прибалтийским акцентом.

      – Русский только я.

      Я улыбнулся и сделал шаг навстречу. Арматурина тут же взлетела в полузамахе.

      – Стоять! – велел мужик таким голосом, что сразу стало понятно: лучше повиноваться.

      – Стою. – Я успокаивающе повел руками.

      – Руки выше, – потребовал мужик. – Так вы не от Балодиса?

      – Мы издалека, – уклончиво ответил я, покорно вздергивая ладони над головой.

      – Откуда? – мужик был настроен решительно.

      Я кивнул в ту сторону, откуда мы пришли. Там позади, за домами, золотился воздух. На мужика это произвело странное

3

Стоять! (латыш.).

4

Вы откуда? От Болодиса? (латыш.).

5

Я не понимаю. Вы говорите по-английски? (англ.).

6

Ты иностранец, что ли? Или речь родную забыл? (латыш.).

7

Ты, правда, по латышски не понимаешь? (латыш.).