Темница миров. Пробуждение. И. Барс

Караса́нии. Не переживай, как только ты попадешь во дворец, в тот же вечер тебя направят в покои султанского сына. Он уже ждет тебя не дождется, ослепленный одним лишь твоим изображением. Ему показал твой портрет карасанийский посол, считающий, что новую наложницу действительно пришлет его король.

      Ненадолго замолчав, Высший выдвинул из-за массивной подставки для перьев и чернил крохотный прозрачный флакончик и рубиновую шерстяную нить.

      – Принц Куаш не простой смертный, Роксалия-нима. Думаю, ты осознаешь всю опасность этого задания. Просто так уйти из дворца, после отправки его души Аминарису, тебе не позволят. Возможно, придется воспользоваться сонным экстрактом.

      Лия понимающе кивнула и взяла редчайший сонный яд и нить, именующуюся не иначе как «след справедливости».

      – Как бы то ни было, Роксалия, ты должна сделать всё, чтобы вернуться, – строго свел брови Высший, неприятно ввинчиваясь своим ястребином взглядом в ее лицо, опустив приставку «нима», что указывало на почти что личный приказ.

      Лия внутренне удивилась, однако никак не показала этого. Такого раньше не бывало. Впрочем, ее и вызывал-то Горн за всю жизнь в Долине от силы раз шесть, два из которых пришлись на последнюю седмицу.

      – Да, маньёр, – почтительно склонила она голову.

      Высший шумно вздохнул, привлекая к себе взгляд Лии.

      – Хобр-мит сказал мне, что ты разговаривала с Гурдом Шилом, – вдруг неожиданно произнес отец Горн и выжидательно замолчал.

      Мысли Роксалии испуганно разбежались, в панике стукнулись о череп, боясь, как бы Высшему не стало известно о ее попытке договориться об Открытии, а затем, подчиняясь воле хозяйки, спешно вернулись и собрались в кучу. Откуда бы ему узнать?

      – Да, Горн-маньёр, – спокойно подтвердила она, не выдав свою тревожную секунду ни одним движением.

      – О новом оружии для задания Куаша, – уточнил он.

      Лия кивнула.

      – Что ж, в таком случае тебе необходимо забрать его до завтрашнего утра. С рассветом ты отправляешься в путь, Роксалия-нима.

      Все адепты побаивались главного Высшего, стараясь лишний раз при нем рта не раскрывать. Лия не являлась исключением. Поэтому вновь лишь понимающе кивнула.

      – Можешь идти, Роксалия-нима.

      Слегка поклонившись, она направилась к выходу.

      – Роксалия, – остановил ее низкий мужской голос, будто ему нравилось вновь и вновь повторять это имя, заставив обернуться.

      Как только Лия посмотрела в желтые глаза, Высший произнес:

      – Будь очень осторожна. Да хранит тебя Аминарис.

      Сказать, что она удивилась такой непонятной заботе, ничего не сказать. Либо отец Школы так невероятно печется обо всех своих адептах, либо боится потерять Бабочку, способную, по его мнению, принести много пользы, либо сама Роксалия вдруг вызвала в нем приступ неконтролируемой заботы, об истоках которой задумываться не особо хотелось.

      – Благодарю,