Не злите ведьму. Часть 2. Елена Паленова

сиденья все крошки.

      – Тебя не разорвёт? – подозрительно поинтересовалась я. – Куда в тебе это всё девается?

      – В положительную энергию, – пояснил Нефёд. – Чем больше ем, тем положительнее становлюсь.

      – То есть если я не буду тебя кормить, ты станешь отрицательным?

      – Не. Я стану голодным.

      – И?

      – И вредным.

      – Понятно, – кивнула я и мысленно ужаснулась тому, сколько денег нужно потратить на то, чтобы прокормить это прожорливое чудовище.

      И я тратила – каждый раз, когда делала остановку, покупала своему питомцу что-нибудь вкусненькое. Налаживала дружеские отношения, так сказать. Заодно выяснила, что «положительными» домовые становятся от любого количества «пищи», которую получают от людей. Это необязательно должно быть что-то съедобное – суть во внимании, доброте и готовности идти на контакт. Голодный домовой от вредности может греметь посудой, красть мелкие вещи, морочить обитателям жилища головы, нагонять дурные сны и много чего ещё. А от сытого и довольного сплошная польза.

      Нефёда в Лесном в достаточном для сытости количестве подкармливала только Марфа. Клавдия Ильинична ни разу его не покормила. Борис иногда оставлял в укромных уголках кухни конфетки, чтобы мать не видела. А Назар и не обязан был кормить своего слугу, потому что жил в другом месте. Можно сказать, что домовой полвека жил практически впроголодь, поэтому было совершенно неудивительно, что он легко согласился вредить и мне тоже. И тот факт, что я ему в еде никогда не отказывала, оказался незначительным – нельзя же за пару дней полностью изменить характер, основательно испортившийся за несколько последних десятилетий. Но Нефёд пообещал исправиться, если я его не прогоню – это уже было большим достижением. Наверное. С нечистью сложно быть в чём-то уверенным на сто процентов.

      В Лесное я приехала к трём часам дня, и меня там уже ждали симпатяга-охранник Сергей, его коллега Виталий и средних лет суровый мужчина, который представился Анатолием Павловичем. Карпунин явно перебдил, что было предсказуемо и создавало определённые неудобства.

      – Нефёд, брысь в дом! – приказала я сидящей на переднем сиденье кошке и забрала из салона рюкзак.

      Домовой охотно прошмыгнул через двор в открытую дверь дома номер одиннадцать, любезно предоставленного мне Мироном Олеговичем в качестве жилища.

      – Интересное имя для кошки, – заметил Сергей, выгружая из багажника моей «десятки» остальные сумки.

      – А почему ты решил, что это кошка, а не кот? – заинтересовалась я.

      – По морде, – объяснил парень. – У меня просто мать кошатница, у нас всегда дома целый зоопарк был, я поэтому с детства научился их визуально различать.

      «Дружелюбный, контактный, разговорчивый – это хорошо. Скучно в такой компании не будет», – вынесла я Сергею мысленную характеристику. Виталик был немного старше, намного серьёзнее, молчаливый и следил за мной взглядом так пристально, будто бы в этом заключался смысл его жизни. Это было