Гиперболоид инженера Еремеева. Николай Богородский

к Еремееву совершенно трезвый и, как он сообщил с порога, с серьёзным разговором. Серьёзность свою он подчёркивал строевым шагом, коим промаршировал от двери до табуретки у окна.

      – Вот смотрю я на тебя, Сашка, и понимаю, что ты ведёшь бессмысленное существование, – торжественно начал дед, водрузившись на видавший виды, весь в кляксах от древней краски табурет.

      – Ты опять, что ли, дед Матвей, за своё, а? – Сашка лежал на кровати и читал очень интересную книгу. – А сказал, что серьёзный разговор. Я тебе уже говорил, что не буду пить. Хватит, за войну напился, теперь уже не хочу.

      – Не, ты не понял, у меня же серьёзный разговор, совсем не про водку, – обиженно пробормотал дед Матвей.

      – Так говори, а то развёл манную кашу с киселём и тянешь кота за подробности.

      – Вот и говорю, Сашок. Говорю, что парень ты молодой, хоть и офицерский чин носишь, а надобно тебе учиться. Специалистом становиться, потому как в мирной жизни твои капитанские погоны приложить будет некуда.

      – Спасибо, дед, просветил тёмного, неучёного. И как я без тебя не догадался, а? Вот смотри, видишь, что читаю, а? – Сашка показал деду обложку книги, на которой было написано крупными буквами: «Математика». – Вот грызу. А поступать я буду в Московский механический институт. Этим летом.

      – А-а-а, ну, грызи, грызи. – Дед засуетился. – Я пошёл, мешать тебе не буду. А ты, оказывается, правильным парнем вырос, молодец!

      – Вырос вот, – вздохнул Сашка. – И что придумали с этими дифференциальными функциями, ничего не понимаю!

      Капитан Еремеев снова вздохнул, подумал, что и не с такими трудностями справлялся, сжал зубы и продолжил «грызть» дифференциальное исчисление.

      Время летело быстро. Миновал ноябрь, наступил декабрь. Снега как такового до сих пор не было, светало поздно, вечерело рано. Освещение на улицах было слабое, с наступлением темноты улицы и дворы фактически погружались в чернильную тьму. Однажды, возвращаясь домой после второй смены, Еремеев решил сократить путь и пройти через соседний двор. Неожиданно из глухой подворотни раздался сдавленный женский крик, резко оборвавшийся. Сашка заглянул туда и в полумраке разглядел две мужские фигуры, одна из которых прижимала к стене девушку и срывала с неё пальто, а другая копалась в её сумочке.

      – Отпустил её, быстро! – гаркнул бывший разведчик и двинулся вперёд.

      – А-а-а, сука! – Неизвестный отбросил сумочку и кинулся навстречу Александру. Тот не увидел, а скорее угадал, что в правой руке у нападавшего финский нож. Так, теперь быстро! Ударить ногой по руке. Забыл капитан, что нога ранена, острая боль пронзила всё тело, но руку с ножом удалось всё-таки направить в сторону и поймать в зажим. Хрясь! Нож отлетел, рука у противника стала мягкой, бессильной, повисла плетью, теперь осталось завернуть её за спину. Дикий вой раненого зверя разорвал ночную тишину. Человек, лежа на асфальте в луже, кричал от боли, сучил ногами, потом затих. Сашка ногой отбросил нож подальше, а рукой наотмашь нанёс удар второму грабителю в ухо. Из другого уха цевкой брызнула кровь. Несостоявшийся