Разлюби меня. Виолетта Роман

какой мотык, – присвистнул Мирон. – Мой как раз Дема уничтожил на прошлых гонках.

      Бозов устроился на мотоцикле, и возился со шлемом. Я завел мотор, покосился на брата.

      – Ну вот, ни в чем себе не отказывай.

      Как только он сорвался с места, я рванул следом. Адреналин по венам раскаленным железом. Опустил стекло, впуская немного воздуха. Горел каждый сантиметр кожи, выдержка была на исходе. Но мысль о том, что сейчас этот ублюдок поплатиться за все, будоражила меня.

      ***

      – Оттесните его дружка, загоните в лес. Его колеса тоже ничего, я их Деме подгоню, – бросает Мир в трубку парням и убирает телефон в карман.

      Слева на встречку выезжает черный седан. Вадик и Ромка присоединились пару минут назад. Как только мы выезжаем из зоны контроля, они оттесняют в сторону приятеля Бозова. Тот сдает вправо, уезжая в кювет. Седан остается позади вместе с новым мотоциклом Огинского. Я прибавляю газ. Бозов впереди. Оборачивается, сигналит. Нервничает, сука. Чувствует, что жареным запахло?

      Еще пара секунд, пальцы сжимаются на руле так, что начинает скрипеть кожа. Три… две… одна – подсекаю, сбивая с равновесия.

      Резко по тормозам. Мотоцикл летит в сторону, Бозов падает, катиться кубарем по асфальту.

      Скрип шин в ушах, я выпрыгиваю из тачки, как только мы останавливаемся.

      В три шага преодолеваю дистанцию между нами. Срываю с козла шлем, резким ударом в челюсть лишаю ориентации. Кровь ублюдка грязным фонтаном хлещет из носа. Снова удар. Отстраняюсь. Так немного лучше. Уже не саднит внутри.

      Он сплевывает кровь, пытаясь подняться на ноги.

      – Ты кто бл*ть такой?! Ты вообще понимаешь на кого наехал?! – ревет как не в себя.

      К этому моменту подтягиваются парни. Я делаю знак Мирону, чтобы не подходил. Эту суку я удавлю своими руками.

      Он пытается подняться, но после очередной пощечины падает на асфальт. Подойдя ближе, возвышаюсь над ним. Не могу понять, какую выбрать. Не хочу ошибиться. В этом деле нужно сделать все четко, а то все происходящее потеряет всякий смысл. Мы ведь наказывает, воспитываем, а не беспределим.

      – Эта?

      Поднимаю глаза к Мирону. Тот в недоумении пожимает плечами.

      – Пошел к черту! – вопит ублюдок под моими ногами, сбивая с мыслей. Отвешиваю пощечину, чтобы хоть как-то привести в чувства.

      – Этой рукой ты трогал ее? – опускаю глаза. – Правая ведь…

      – Правая, – раздается голос Мирона.

      Хватаю запястье, резко бью коленом поперек предплечья. Хруст ломающейся кости адреналином по венам. Это чертовски красивая музыка для вчерашнего видео с камер. Ублюдок взывает во все горло. Схватив его за грудки, заставляю посмотреть на себя.

      – Ты труп! Слышишь?! – ревет захлебываясь собственной кровью. Лицо перекошено, глаза блуждают.

      Еще одна пощечина позволяет ему сфокусировать взгляд на мне.

      – Еще раз подойдешь к Астаховой, сломаю все конечности до одной. Будешь подыхать на дороге, обоссанный бродячими псами.

      – Кто? Какая Астахова?! Ты о чем вообще?! Ты руку мне сломал!

      Отбрасываю его