Тонкая грань. Наталия Ячеистова

из-за случившегося, но извиняться перед Глафирой не собиралась. Решила, что лучше съездит в церковь или монастырь, покается.

      Михална шла по широкой гравиевой дороге, которая в ранний час была совершенно безлюдна. Утро выдалось свежее, чистое, идти было легко – будто не шла она, а летела. Вдали вырисовывались синие купола монастыря, высокая колокольня, неприступные белые стены. Лёгкая дымка скрывала нижнюю часть стен – казалось, будто монастырь парит над землёй. «Красота-то какая! – дивилась Михална, глядя на открывающуюся картину. – И что же это я раньше никогда сюда не ездила?»

      При входе, у распахнутых кованых ворот стоял крепкий седобородый старик, внимательно оглядывающий входящих. Когда Михална поравнялась с ним, он вдруг преградил ей дорогу:

      – Вам туда нельзя.

      – Это почему? – удивилась Михална. Она была сражена и напугана. Это ж надо, такой путь проделала – и что, напрасно? Монастырь, должно быть, мужской, ну и что? Разве нельзя женщинам в мужские монастыри заходить? Может, правила какие новые ввели? Она стояла в растерянности, не зная, что предпринять. Вгляделась в находящихся на территории монастыря – нет, там были не только мужчины! Вон и женщины в платках стоят. Почему же ей нельзя? И вдруг она увидела за воротами своего Алексея! Как он мог тут оказаться? Ведь она не говорила ему, куда именно собирается, – сказала только, что в церковь. Невероятно! Она присмотрелась получше: точно он! Его высокая, худая, немного сгорбленная фигура.

      – Алексей! – позвала она громко. – Алексей!

      Алексей повернулся, увидел её и обрадованно замахал рукой. Быстрым шагом приблизился он к воротам и сказал старику:

      – Пропусти её, Пётр, это моя жена, Наталья.

      «Ишь ты, уже со всеми перезнакомиться успел!» – удивилась Михална, глядя на мужа.

      – Та самая злая Наталья, у которой все люди – канальи? – спросил старик, строго взглянув на Наталью.

      У той упало сердце. «Неужто люди про меня так говорят?» – пронеслось у неё в голове. Она опустила глаза, стараясь скрыть волнение.

      – Пропусти, она хороший человек! – снова попросил Алексей. – Если и сердится когда, то потом жалеет.

      Старик поколебался, но потом отодвинулся в сторону, освобождая для Натальи проход. Оказавшись рядом с мужем, Михална схватила его за руку:

      – А ты как сюда попал? Почему он не хотел пускать меня?

      Алексей взял её под локоть и повёл по тропинке. Вокруг было так благолепно, что Михална не переставала охать от восторга, оглядываясь по сторонам. Цветы – яркие, невиданных оттенков, крупные и мелкие – покрывали собой пологие склоны. Солнце грело как-то особенно приветливо, над деревьями порхали, чирикая, птицы.

      – Господи, благодать-то какая! – повторяла Михална. – Прямо-таки небесная обитель!

      – Ты что там всё бормочешь?

      Михална открыла глаза и увидела склонившегося над ней мужа.

      – Здорова ли ты? Уж десятый час, а ты всё спишь и бормочешь во сне.

      Михална присела на кровати, оторопело глядя