Дом Солнц. Аластер Рейнольдс

что, идея хорошая. Улетайте вместе прямо сейчас, а я, как смогу, нагоню вас.

      – Нет уж, я на такое не соглашусь! – Я виновато посмотрела на аватара. – Простите, доктор Менинкс, но Лихниса я здесь не брошу.

      – Последствия не заставят себя ждать.

      – Вы по-прежнему мой гость, – напомнил Лихнис.

      – К величайшему сожалению.

      – В самом деле. Вдруг до сбора с вами что-нибудь случится? Вдруг по трагической случайности произойдет авария? Вдруг у вас в резервуаре нарушится химический баланс? Об аварии даже данных не сохранится… И ведь не подстрахуешься: моему кораблику место в музее Ужасов Золотого Часа. Летать на таком – неприятности себе наживать.

      Бумажное лицо аватара сморщилось от гнева.

      – Шаттерлинг, ты мне угрожаешь?

      – Нет, чуток размечтался.

      Неизвестно, до чего бы дошло, не выдай «Лентяй» сообщение. Кто-то или что-то сигналил или сигналило нам. Из атмосферы зефирного гиганта, неподалеку от его экватора, обвешанного сладкими кольцами, появился корабль. Секунду назад таился, а сейчас вдруг оповестил нас о своем существовании.

      – А ты во мне сомневалась, – буркнул Лихнис.

      Корабль показался мне этаким крепким старичком – надежным, качественным образцом Одиннадцатого Интерцессионного кораблестроения. Острые углы и блестящие темные грани – огромная глыба угля, обтесанная в форме наконечника стрелы. С момента появления корабль посылал нам одно и то же сообщение на Языке. Отвечать не было смысла: нам просто велели сбросить скорость, сойти с трансэклиптической траектории и ждать дальнейших указаний.

      Корабль обогнул систему колец и остановился рядом с «Лентяем» и «Серебряными крыльями зари». Вместе они образовывали почти равносторонний треугольник, центры их масс разделяло не более тысячи километров. Корабль Лихниса напоминал параллелограмм в стиле ар-деко, мой – безголового хромированного лебедя, который поднял крылья, словно ухаживая за самкой.

      – Что дальше? – спросила я.

      – Скоро увидим. Думаю, у Атешги, кем бы он ни был, с гостями в последнее время негусто. Вряд ли он захочет испытывать наше терпение.

      Я коснулась виска, пронзенная дрожью дурного предчувствия:

      – «Серебряные крылья» только что были просканированы сенсорами глубокого проникновения.

      – В атаку! – заверещал доктор Менинкс. – Что мешкаете? Атакуйте его немедленно!

      – «Лентяй» запрашивает разрешение на имаго-связь! – проговорил Лихнис.

      – Мы ничем не рискуем, – заверила я.

      Перед нами возникла фигура в капюшоне. Она просвечивала насквозь и мерцала, точно внушая нам: это проекция, а не живое существо. Глубокий голос смодулировали так, что он звучал словно через примитивное переговорное устройство.

      – «Лентяй» и «Серебряные крылья зари», изложите цель своего прилета, – проговорило имаго на диалекте Языка, единственного кандидата на универсальный язык общения космических странников.

      – Я ищу постчеловека по имени Атешга, – начал Лихнис на трансе, внутреннем языке Союза