Сводные телохранители. Эльвира Осетина

в себя и воссоздавал все события минувшей недели.

      Очень сильно захотелось со стоном залезть обратно под одеяло, но желудок не давал покоя.

      Выбравшись из постели, я обнаружила, что всё еще замотана в полотенце, которое сбилось под моей спиной.

      Одежда невнятной кучкой так и валялась на полу. Халата нигде поблизости не было.

      Надевать одежду мне было противно, она слишком сильно пропиталась моим потом, болью и страхом, поэтому пришлось заматываться в полотенце обратно и идти искать еду.

      На цыпочках вышла в темный коридор. К сожалению, света нигде не было. Хотя у меня в доме было принято в общих коридорах оставлять свет, мама делала это для меня, да и остальные домочадцы знали, что я люблю по ночам искать вкусненькое.

      Благо проблемы ожирения меня не волновали никогда. Впрочем, как и подростковые прыщики. Подруги называли меня ведьмой, хотя теперь я понимаю, что все дело было в том, что я и не человек вовсе. Потому и здоровье у меня не человеческое.

      Вздохнув, на ощупь, по стеночке пошла искать кухню.

      Если я сейчас не съем чего-нибудь, то точно взвою.

      Несколько раз чуть не упала, запнувшись об пол, но все же смогла устоять на ногах и нашла выход из коридора, попав в общую гостиную. Здесь уже было не так темно, ибо большое панорамное окно без штор давало много света от сияющего ночного города.

      Тут я смогла уже без потерь войти в кухню и даже сразу найти холодильник.

      Открыла его и начала смотреть, что же там есть вкусненького.

      Из вкусненького нашелся один кусок пиццы, сладкая газировка и фрукты.

      На душе стало приятно: неужели мужчины мне оставили?

      Забрав еду, я, не став искать посуду, села за стол и начала ужинать, запивая прямо из горла.

      Знаю, так леди не едят в гостях, это ужасно некрасиво, но, кажется, я начинаю сдаваться, потому что сил сервировать стол не было.

      Хотелось элементарно жрать, причем голод был какой-то неестественно зверский. Я такого еще никогда не ощущала и с прискорбием поняла, что пицца исчезла в рекордные сроки. Я вообще её почти не почувствовала.

      Пришлось опять лезть в холодильник. Правда, больше из готовой еды я там ничего не увидела, разве что какие-то консервы.

      Вытащив одну банку, я от света из холодильника прочитала, что это тушёнка.

      Мне было уже плевать, я готова была съесть и эту гадость – так мама её называла, когда дядя Игорь просил нашего повара сделать его любимые «макароны по-флотски». Пахло всегда одуряюще вкусно, но мама запрещала мне её даже пробовать.

      В составе значилось мясо, значит, буду есть.

      Только как она открывалась, я понять не смогла.

      Вроде был какой-то язычок, но, когда я его потянула, он тут же оторвался.

      Вздохнув, пошла искать открывашку: я видела, как наша повар иногда вскрывала банки. Теорию знаю, практику попытаюсь осилить.

      Проверив все ящики, единственное, что нашла, так это нож. Никаких других открывашек не было, или я плохо искала, но сил терпеть уже не было, желудок требовал мяса, и побольше.

      Я принялась за нелегкое