В тёмной комнате. Алина Владимировна Кононова

т, – изрекла Агата, когда ей не исполнилось и семи. – Только те, кого ты сама там представишь.

      С возрастом различия усиливались: чем разговорчивее была Агата, тем тише становилась Маргарет. Но не то, чтобы это причиняло родителям беспокойство. Эмер которой жизнь в фамильном гнезде мужа наскучила много лет назад, оставила детей на нянь и гувернанток, а тоску топила в вине. Отец тратил время на поездки в клубы и воспитание старшего сына, иногда восклицая «Как интересно!» на рассказы Маргарет о прочитанных книгах. Воспитательный пыл просыпался, когда она изводила гувернантку вопросами, или Агата ввязывалась в драку с братом.

      Тео родился на два года раньше и любил делать вид, что уже слишком взрослый для возни с близнецами. Если Маргарет не обращала на брата внимания, предпочитая книги, Агата терпеть его не могла.

      Она спорила с каждым словом брата и нередко побеждала – не без помощи начитанной сестры, подсказывающей на ухо. Ставила ему подножки, подстраивала розыгрыши, а на упрёки отца отвечала:

      – Почему это я не могу вылить Тео чернильницу за шиворот?

      Или:

      – Почему я не могу подсунуть ему в кровать ужа?

      Змею они с Маргарет неделю выслеживали у пруда. Близняшка пусть дрожала от страха, но помогла Агате найти змеиную нору, о которых читала в книгах, и долго сидела рядом, в ожидании добычи.

      Или наконец:

      – Почему это я не могу таскать книги из комнаты Тео?

      Она брала их для Маргарет.

      – Потому что Тео отправляется в школу, а вы нет, – отвечал отец, мечтая о возвращении к газете и сигаре.

      После каждого подобного разговора он жалел о дне, когда решился на второго ребёнка. От девочек одни проблемы: терпи их в доме, содержи до замужества. Генри верил, женское образование – блажь, а девочек нужно держать поближе к семейному очагу, чтобы в будущем передать в другой очаг. Впрочем, в каждом джентльменском обществе все были с ним согласны.

      Агата нашлась с ответом мгновенно:

      – Может, я тоже хочу в школу? Или Мэгги хочет, – она кивнула в сторону сестры. – Она там умнее всех будет!

      – Не говори ерунды, – фыркнул отец.

      После порции нравоучений близнецов запирали в комнате. Агата давно стащила у одной из гувернанток ключ, но не сбегала – а сидела рядом с сестрой. Просторную детскую разделяла на две части ширмой с изображением бала у королевы фей. Девочки сдвигали её в сторону и устраивались прямо на ковре.

      – Это что, справедливо? – в который раз спросила Агата, глядя в потолок, на запылённый плафон люстры.

      Прислуга откровенно пользовалась невнимательностью хозяйки и её склонностью к красному полусладкому.

      – Он поедет в школу, а мы куда?

      – Он же мужчина. Наследник, – тихо ответила Мэгги.

      – Да! И всё равно…

      Агата разразилась речью, услышав которую отец продлил бы наказание ещё на две недели. Сестра временами поддакивала. Пока у неё были книги, другие желания отходили на второй план.

      Всё изменилось, когда близнецам исполнилось пятнадцать.

      Это был последний год Тео в школе и его семнадцатый день рождения. На летние каникулы он, как всегда, приехал домой и за первым же завтраком поссорился с сёстрами:

      – Я видел настоящего призрака на ночь равноденствия. Он гремел цепями и завывал

      – Какой кош… – отец не успел договорить, по столовой разнёсся голос Агаты.

      – Нет никаких призраков!

      – Что ты говоришь? Я сам видел!

      – Враньё!

      Агата никогда бы этого не признала, но она много раз перечитывала письма брата, пытаясь представить школу. Десятки учеников, огромное здание – не меньше поместья, так? Лаборатории, библиотека, абсолютно новый мир, закрытый от них с сестрой.

      – А мы посмотрим, что Маргарет скажет. Ну же, Мэгги!

      Тео отложил вилку и посмотрел на вторую сестру. Она не участвовала в споре, а, вытянув шею, читала газету, лежащую у тарелки отца.

      – Есть призраки или нет?

      Он знал, Маргарет обожает истории про призраков, проклятья и ведьм. Но она неожиданно покачала головой.

      – Нет.

      – Что?.. – Тео осёкся. – Разве нет?

      Она ответила знакомыми с детства словами:

      – В тёмной комнате никого нет.

      – Только те, кого ты сама… – торжествующе начала Агата, но отец оборвал её.

      – Хватит спорить с братом!

      Генри отодвинул газету, не обращая внимания на грустный вздох Маргарет, и обратился к сыну:

      – Ты уже решил, кого позовёшь на празднование дня рождения?

      Торжество устроили с размахом. Эмер забыла о вине, взяв на себя подготовку. Она договаривалась с поварами, нанимала дополнительную прислугу, пригласила артистов бродячего цирка Стефана – те разбили шатёр у деревни. Она же возразила Генри, когда тот предложил запереть сестёр в детской:

      – Нет,